Вестник Свято-Филаретовского института

В статье анализируется деятельность православных братств Вологодской епархии в конце XIX — начале XX в. Автор предлагает классификацию православных братств, описывает епархиальные и приходские братства и братство при духовном училище, дает информацию об их составе, органах самоуправления, финансовых средствах. Выделяются четыре основных направления их деятельности: религиозно-просветительская, миссионерская, благотворительная и церковно-устроительная. При этом отмечается сильная зависимость от государства, недостаточность свободы и одновременно вклад в изучение старообрядчества, развитие православной культуры, просвещения и благотворительности на территории епархии. 

В статье впервые воссоздается история и состав женской религиозной общины, созданной до революции в с. Красная Долина Задонского уезда Воронежской губернии свящ. Митрофаном Федоровичем Бучневым, имя которого включено в базу данных «Новомученики, исповедники, за Христа пострадавшие в годы гонений на Русскую Православную Церковь в XX веке». После вынесения Бучневу обвинительного (условного) приговора в 1920 году и его переезда в г. Воронеж часть членов общины последовала за ним, и вскоре это объединение стало центром притяжения для верующих воронежцев из различных социальных слоев. По документальным источникам прослеживается судьба членов общины и самого священника.

В начале 1920-х гг. русские церковные общины в Европе оказались в совершенно неординарной ситуации, требующей полного переустройства своих структур как на епархиальном, так и на приходском уровне. Многим церковным деятелям в эмиграции, у которых память о Московском соборе 1917–1918 гг. осталась еще живой, соборные решения показались надежным ориентиром, чтобы созидать такое новое церковное устройство. Однако возникшие вскоре юрисдикционные разделения проявили две противоположные позиции по отношению к наследию Собора: одни считали необходимым исполнение решений Собора, другие предпочитали изменить или даже упразднить выработанные на Соборе нормы. В данной статье исследуется, как Московский собор послужил отправной точкой в образовании разных церковных юрисдикций в эмиграции в 1920–1930 гг. и как их учреждения применили или не применили решения Собора.

В статье рассматривается ход дискуссии о возможности возрождения право- славных братств в России, развернувшейся на страницах духовных и свет- ских газет и журналов в 60-х гг. XIX в. Представлены материалы журналов «Дух христианина», «Киевские епархиальные ведомости», газеты «День»; публикации М.О. Кояловича, Н.С. Лескова, прот. Феофана Лебединцева, свящ. Александра Гумилевского. Выявлены основные проблемы, ставшие предметом дискуссии в первые пореформенные годы: история братств Юго- Западной Руси, перспективы возрождения братств в условиях cинодальной системы, братства как церковные союзы и общественные организации.

Статья посвящена рассмотрению вопроса о том, как и почему изменялосьотношение церковного руководства к проблеме прав и обязанностей прихожан в период между весной 1917 г. и летом 1918 г. Автор показывает, что «приходская революция» весны — лета 1917 г., в ходе которой прихожане взяли в свои руки управление храмовым и приходским имуществом и назначение членов причта, первоначально воспринималась как разрушительный процесс. Церковные власти стремились ограничить ее последствия. Однаков условиях начавшихся на рубеже 1917–1918 гг. преследований духовенства и верующих со стороны советской власти именно миряне и их объединения стали восприниматься как сила, способная защитить церковь. В результате к лету 1918 г. произошла легализация «приходской революции» и ее последствий. Большевистское руководство невольно способствовало этому, поскольку декрет «Об отделении церкви от государства…» оставлял местодля легальной деятельности низовых религиозных структур. Значимыми вехами в адаптации церковного сознания к новой реальности стали постановление патриарха и Синода от 28 февраля 1918 г. и дискуссия на Соборе 1917–1918 гг. о приходском имуществе, состоявшаяся в апреле 1918 г. Все эти события создали условия для бурного приходского возрождения 1920-х гг., частью которого был и расцвет братств, приходских союзов и других подоб-ных организаций.

В статье воссоздается история епархиального братства, действовавшего на территории Рязанской и Зарайской епархии с 1877 г. по 1918 г., на основе исследования документов фонда братства свт. Василия, епископа Рязанского, хранящихся в Государственном архиве Рязанской области, включающем 290 единиц хранения и содержащем данные обо всех годах существования братства.

В статье рассматриваются взгляды и деятельность свящ. Владимира Востокова, который играл заметную роль в общественно-политической жизни белого Юга во время Гражданской войны как лидер организованного им Братства Животворящего Креста. Анализируются причины трансформации братства в православную правую националистическую партию, отношения свящ. Владимира Востокова с церковной властью на Юге России, духовенством, православной общественностью и правыми политическими силами. Его противоречивая, но, безусловно, незаурядная личность рассматривается на фоне политических процессов, протекавших в данный период. Деятельность Востокова впервые в историографии подвергается комплексному изучению и рассматривается на базе источников, основу которых составляет документация Особого совещания Добровольческой армии, Временного высшего церковного управления, Всероссийского национального центра, мемуаристика. Автор приходит к выводам, что крайности позиции свящ. Владимира Востокова, проповедуемая им идея жидомасонского заговора, желание во что бы то ни стало включить антисемитские высказывания в официальный церковный дискурс, воспринимались отрицательно. Поэтому созданное им Братство Животворящего Креста не получило поддержки высшей церковной власти белого Юга. Будучи созданным изначально для защиты веры, если необходимо даже силой оружия, братство стало приобретать черты политической организации и было замечено политическими силами правой ориентации. Вместе с тем проповеднический талант Востокова, его горячая борьба за веру и любовь к родине сделали его популярным в народе проповедником. Возможно, этому способствовал и бытовой антисемитизм казачества. Безусловно, решающее значение в судьбе Братства Животворящего Креста сыграла личность его основателя.

В статье идет речь о двух значимых московских церковных кругах, собравших в 1920–1930-е гг. верующих людей, в основном интеллигенцию, которые в годы гонений на церковь со стороны государства дали целый сонм исповедников веры — это община на Маросейке и круг верующей интеллигенции, который собрала Троице-Сергиева лавра. Исследования последних лет свидетельствуют о том, что между двумя этими духовными центрами существовала тесная связь, это был единый круг людей, духовно близких друг другу. Представляется, что роль отца Алексия и отца Сергия Мечёвых в истории Русской православной церкви XX в. на сегодняшний день еще не оценена и требует более глубокого исследования.

Статья посвящена церковной жизни в Ташкентской и Среднеазиатской епархии в период 1946–1961 гг., влиянию на нее Совета по делам РПЦ и его уполномоченных на местах. В период притеснений церкви советской властью, переросших затем в открытые гонения, осуществлявшиеся в первую очередь через аппарат уполномоченных, в Ташкентской и Среднеазиатской епархии в 1946–1960 гг. происходило возрождение церковной жизни. Это стало возможным благодаря бескомпромиссному служению подвижников веры, их верности Богу, твердой позиции правящего архиерея и единомысленного с ним духовенства и мирян.

В статье рассматривается взаимосвязь понятий «личность» и «община» в писаниях и пастырской практике епископа Макария (Опоцкого) — создателя целого ряда православных братств, которые существовали на территории России с некоторыми перерывами с 1908 по 1941 г. Данная работа была возможна благодаря публикации докладов епископа Макария на съезде епархиальных миссионеров в 1914 г., а также, сохранившимся в личном архиве одной из его духовных дочерей многочисленным беседам и проповедям, где он осмысливал как понятие «личность», так и понятие « община».

У Русского студенческого христианского движения (РСХД) был интересный дореволюционный период, когда, например, возникли контакты движения с С. Н. Булгаковым. Руководство РСХД активно старалось привлечь к сотрудничеству православных студентов, а также профессоров и священников, уде- ляя особое внимание тем из них, кто был наиболее популярен у студентов. Тех, кто готов был сотрудничать с движением, его глава барон Павел Николаи называл «тайные друзья Бога».

В статье описывается деятельность православных приходов, которые находились на территории Радомской губернии Польского Королевства в XIX и начале XX в., предложена гипотеза возникновения православных храмов на земле, где жили только поляки римско-католического вероисповедания или евреи. Исследованы различные аспекты жизни этих приходов: какие и когда церкви были построены, в связи с какими нуждами; какие священники там служили, чем они занимались; какие кладбища существовали при приходах.

Отпевание А.А. Ахматовой было организовано ее сыном Л.Н. Гумилевым при участии прот. Василия Бутыло. Первоначально предполагалось, что оно состоится в Спасо-Преображенском соборе Ленинграда. В результате визита Л.Н. Гумилева и о. Василия к викарному епископу Тихвинскому Филарету (Вахромееву) для отпевания был назначен кафедральный Николо-Богоявленский собор. Служил сам настоятель собора прот. Александр Медведский, единственный клирик города, награжденный Патриаршим крестом, с диак. Петром Колосовым. Уполномоченный Совета по делам религий по Ленинграду и области Г. С. Жаринов запретил совершать отпевание с участием нескольких священников, с большим хором и зажженными люстрами. Последние два запрета были нарушены. В статье обсуждается причастность митрополита Ленинградского и Ладожского Никодима (Ротова) к устроению достойных проводов А. А. Ахматовой.

Статья посвящена проекту Трудового братства Н. Н. Неплюева (1851–1908) в контексте истории неославянофильства второй половины XIX — начала XX в. Общественный идеал Николая Николаевича Неплюева имел христианско-социалистический характер и был направлен на решение острых социально-экономических и религиозно-этических проблем своего времени. Его реализация предполагала коренную реорганизацию существующего строя как в экономическом, так и в духовном отношении. Путь к своему идеалу Н. Н. Неплюев называл «мирным прогрессом» или «мирным переворотом», что можно рассматривать в качестве аналога идеи мирной, ненасильствен- ной революции «толстовцев» начала XX в.  

Мать Мария (в миру Елизавета Юрьевна Скобцова) приняла монашеский постриг в 1932 г. В предыдущие годы она была активным членом Русского студенческого христианского движения (РСХД). Этот период ее жизни почти не исследован, хотя исключительно важен для понимания ее пути к монашескому служению. В статье рассматривается участие Е. Ю. Скобцовой в съездах РСХД, в работе кружка по изучению России в 1926–1930 гг., в создании Лиги православной культуры, а также ее деятельность как секретаря РСХД во Франции в 1929–1932 годах.

В статье рассматривается вопрос возрождения соборности в Православной церкви на примере истории Русского студенческого христианского движения. Первый Пшеровский съезд РСХД стал важнейшим как для всей деятельности Движения, так и при проведении последующих съездов. Общие и региональные съезды РСХД проходили в свободном церковном общении, в единстве клира и мирян. Это единство созидалось постепенно, общими усилиями сразу в нескольких направлениях: в личном общении священства, руководителей и молодых членов Движения; в тематических докладах и семинарах, раскрывающих глубину Православия; в литургии как центре соборности. Общее причастие св. таинствам, завершающее съезды, становилось духовной вершиной съездов-соборов.

В статье изложена идея Всероссийского Братства, прозвучавшая в сочинениях и публичных выступлениях широко известного в начале ХХ в. христианского мыслителя и деятеля Николая Неплюева (1851–1908). Задачей этого Братства должно было стать собирание всех здоровых сил российского общества для объединения и созидательной деятельности в условиях нарастающих революционных настроений. Однако этот проект так и остался нереализованным. Автором рассматриваются особенности Всероссийского Братства в понимании Неплюева и история предпринятых им попыток по его созданию.

Автор сосредоточился на проблеме изученности в исторической науке деятельности православных братств, возникавших в Российской империи, начиная со второй половины XIX в. В статье выделяются дискуссионные и малоизученные вопросы в данной области исторического знания, отмечаются перспективные направления дальнейших исследований.

Статья посвящена изучению положения, сложившего в Петроградской̆ синодальной̆ типографии после Февральской революции 1917 года. Для защиты прав рабочих при типографии образовался комитет старост, который вместо отведенных ему по сути функций профсоюзной̆ организации без уведомления и согласия администрации стал устанавливать свой контроль над производством и финансами. С этого начались дезорганизация производственного процесса и расстройство финансово-экономической̆ части. По распоряжению министра исповеданий А.В. Карташева от 4 августа 1917 года, была образована Комиссия по делам типографии, которая предложила меры к устранению катастрофического положения дел в синодальной̆ типографии. Однако эти меры могли быть осуществлены лишь при изменении обще- политической̆ обстановки в стране.

Статья посвящена изучению такой специфической функции епархиальной власти в Русской церкви конца синодального периода, как управление в сфере проповедничества. В ней на материалах Самарской епархии рассмотрены цензорские функции различных звеньев епархиальной администрации. Ситуация с проповедничеством в Самарской епархии конца XIX – начала XX вв. была крайне неудовлетворительной, что не в последнюю очередь объясняется существовавшей тогда громоздкой бюрократической системой 
цензурирования проповедей. Система управления в сфере проповедничества была в епархии даже более бюрократизирована, чем того требовал Устав духовных консисторий. Цензурирование «очередных» проповедей, связанное с прохождением нескольких инстанций (благочинный, специальный уездный цензор), занимало длительное время, будучи при этом не слишком эффективным инструментом. Зачастую требования епархиальной власти были заведомо неисполнимы. Рассмотренные источники позволяют констатировать нараставшую в начале XX в. волну недовольства по отношению к епархиальной цензуре со стороны духовенства. Несмотря на весьма крупные штрафы, ряд священников принципиально манкировал распоряжениями консистории. Осознание проблемы было как у рядового духовенства, так и у правящего архиерея. Однако централизованная система управления церкви и отсутствие навыка к проявлению инициативы тормозили решение данного вопроса. В конечном итоге ситуация изменилась только в 1910 г., когда указом консистории назначение двух обязательных проповедей было отменено. «Очередное» проповедничество сохранилось лишь в кафедральном соборе, где произносили поучения все священники губернской столицы. Таким образом, практика приблизилась к тем положениям, которые прописаны в Уставе духовных консисторий. Полемика начала XX в. обнажила проблемы в проповедничестве и стала подготовкой к активным дискуссиям на данную тему в предсоборных инстанциях и на Поместном соборе 1917–1918 гг.

Публикуемый документ – «Письмо благочинным» Совета объединенных приходов г. Москвы – впервые вводится в научный оборот и дает новую информацию о деятельности Совета, в частности, о желании расширить его деятельность на благочиния Московской губернии. Совет объединенных приходов города Москвы, созданный 30 января 1918 г., стал новой формой руководства приходской жизнью, основанной на соборном начале. Совет объединял в своем составе представителей клира и мирян московской епархии, избранных на приходских собраниях и собраниях благочиний, инаправлял свою деятельность на защиту церкви от посягательства власти большевиков и на организацию церковной жизни в сложившейся тяжелой ситуации. Документ хранится в одном из следственных дел Московского губернского суда за 1919–1929 гг. и содержит пометы следователя.

Архимандрит Таврион (Батозский) (1898–1978) – монах и священник Русской православной церкви, годы служения которого пришлись на времена гонений на церковь в СССР. Свидетельства святости его жизни проявились прежде всего в традиционных формах его служения: литургического, проповеднического, пастырского. В то же время его жизнь и служение имели целый ряд особенностей, характерных для исповедания веры и созидания церковной жизни в советский период. Цель настоящей статьи – выделить уникальные стороны служения архим. Тавриона, позволяющие говорить о его святости в контексте «нового мученичества и исповедничества» XX века.В качестве материалов исследования использовались публикации и расшифровки проповедей архим. Тавриона; его личные воспоминания, письма из ссылок духовным чадам; воспоминания и свидетельства его духовных чад, а также архивные материалы (следственные дела и др.).

В статье описывается, как в России начали появляться общества, которые ставили своей целью избавление своих членов от алкогольной зависимости, и анализируются причины этого явления, особенности таких обществ в отличие от объединений, именовавших себя братствами. В то время существовали как небольшие братства, где преобладала личная поддержка друг друга, так и многотысячные объединения с разнообразной социальной деятельностью. Автор обращает внимание на парадоксы, связанные с рождением трезвеннических обществ, с изменением их статуса, а также с последствиями их функционирования как церковно-государственных учреждений в контексте государственной антиалкогольной политики.

Братство во имя сщмч. Исидора Юрьевского было создано в Петербурге на базе эстонского прихода в 1898 году, сразу после окончательной канонизации святого. Новое братство оказалось своеобразным «слепком» с Православного прибалтийского братства М.Н. Галкина-Враского, хотя и имело заметно иные по сравнению с ним цели. В первую очередь планировалось при содействии братства возвести в столице эстонский православный храм и наладить церковную жизнь православных эстонцев. В достаточно скором времени на деньги братства был построен приходской дом, в котором оно организовало разнообразную социальную работу – были открыты школа, приют, работный дом, типография, библиотека с читальным залом. В силу жесткой привязки к приходу, частью которого братство являлось, не будучи выделено ни организационно, ни структурно, оно должно было разделить судьбу прихода. Активная жизнь братства и прихода начала угасать еще в 1915 году, когда организатор братства, строитель и настоятель храма сщмч. Исидора Юрьевского прот. Павел Кульбуш, будущий священномученик Платон, епископ Ревельский, занялся заботами общеепархиального масштаба. 1917 год еще более существенно подорвал деятельность братства: сначала уход на Ревельскую кафедру первого настоятеля, затем отток в Эстонию бывших прихожан храма, экономический кризис, отделение школы от церкви заставили отказаться практически от всех социальных проектов. К началу 1918 года приход номинально продолжал числиться как приход эстонского православного братства, однако вскоре братство перестали вспоминать.

Статья посвящена проблемам церковной жизни 1917 г., освещенным настраницах журналов военно-духовного ведомства. Военные священники являлись наиболее образованной и прогрессивной частью русского духовенства, а потому их мнение заслуживает особого внимания. Вместе с тем глава военного духовенства протопр. Георгий Шавельский предоставлял возможность высказываться на актуальные темы и другим авторам, среди которых были такие яркие личности, как еп. Андрей (Ухтомский), будущие сщмчч. Николай Добронравов и Иоанн Артоболевский, философ В. В. Зеньковский и др. Авторы анализировали причины упадка церковного влияния на народ, предлагали пути преодоления возникших проблем. Особое внимание уделялось Московскому собору и вопросу восстановления патриаршества.

В статье рассматриваются предпринимаемые в XIX–XX вв. попытки обращения Русской церкви к опыту старообрядчества, в первую очередь, в вопросах, связанных с богослужением и исправлением богослужебных книг. Рассмотрены программа архаизации языка Н.И. Ильминского, архаизации церковного календаря М.Н. Никольского, порядок причисления к лику святых, введение новых служб и ряд других нововведений, ориентированных на опыт старообрядцев. Показано, что та часть русского общества, которая приняла реформы патриарха Никона, видела в старообрядцах хранителей древней традиции и обращалась к их опыту при решении конкретных вопросов церковной жизни.

В статье предпринята попытка систематизации предложений по реформированию духовной школы (среднего и высшего звена) на рубеже ХIХ–ХХ вв. В 1906 г. в Петербурге были изданы «Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе», послужившие основой для обсуждения вопроса о проведении реформ в русской церкви на заседаниях Предсоборного присутствия в том же году, а впоследствии на Соборе 1917–1918 гг. Приход к власти большевиков поставил под вопрос само существование духовных школ, и в советский период духовное образование вошло не реформированным. После Архиерейского собора 1994 г. в Русской православной церкви вновь заговорили о реформе духовного образования. «Отзывы епархиальных архиереев» являются ценным источником, в котором представлен весь спектр существовавших на тот исторический момент программ.

Статья посвящена одному из прижизненных сборников сочинений протопопа Аввакума, составленному самим автором – «Книге бесед». В отсутствие научного издания всего текста памятника многие вопросы – в том числе датировка отдельных бесед и всего сборника в целом – остаются открытыми. Привлечение нового списка первой беседы, сохранившегося в рукописи из собрания Е.В. Барсова (РГБ), позволяет выявить фрагменты текста, остающиеся до сих пор неопубликованными, которые дают возможность по-новому взглянуть на некоторые эпизоды преследований первых старообрядцев.

Протопресвитера Виталия Борового называют «академиком церковного опыта», знаковой фигурой в истории церкви XX в., куда он вошел как богослов, ученый, опытный дипломат, пастырь, проповедник, учитель. В статье рассматриваются основные направления служения протопр. Виталия Борового в первые 30 лет его церковной жизни и деятельности — с 1929 по 1959 г. Этот период представляет особый интерес как время формирования духовно-мировоззренческих взглядов, церковной и гражданской позиции о. Виталия, становления его как пастыря, педагога, церковного ученого, дипломата.

В статье рассматриваются богословские взгляды на проблему христианского единства протопресвитера Виталия Борового, многолетнего представителя Русской православной церкви во Всемирном Совете Церквей, наблюдателя от РПЦ на II Ватиканском соборе. Статья подготовлена на основе как опубликованных текстов протопр. Виталия, так и рукописей его докладов, которые были прочитаны на богословских конференциях в 1980–1990-е гг. Позицию о. Виталия в вопросах христианского единства характеризуют: опора на русскую религиозно-философскую мысль XIX — начала XX вв., стремление к обновлению свидетельства, творческому хранению преемства церковного Предания, конструктивному межхристианскому диалогу, практические усилия по восстановлению единства.

Статья посвящена деятельности митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова) — епископа советской формации, самого влиятельного церковного деятеля своего времени. Он вступил в должность председателя Отдела внешних церковных сношений в июле 1960 г. Это был один из самых тяжелых периодов в истории Русской православной церкви (Московского Патриархата) — время антирелигиозной кампании, целью которой была полная ликвидация церкви и всех церковных институтов. Несмотря на жесткий контроль со стороны советского государства, митр. Никодиму удалось наладить и развить отношения с Римско-католической церковью и со многими протестантскими церквами, способствовать укреплению позиции Русской православной церкви в СССР.

В статье прослеживается развитие взглядов Робеспьера на христианство и церковь в контексте идей Просвещения, руссоизма и Великой французской революции, показывается их связь с философскими течениями эпохи, обосновывается религиозная критика Робеспьером революционного насилия и террора и атеистической идеологии, создание нового религиозного культа, огосударствление и политическое подчинение церкви. В качестве источника взят корпус политических речей Робеспьера, произнесенных в 1789–1794 гг.

Статья посвящена анализу научной дискуссии о времени появления молит- вы проклятие миним и её направленности против евреев-христиан. Предание о том, что проклятие миним появилось в конце I в. и было направлено против иудео-христиан, основано на записи Талмуда V в. и свидетельстве двух отцов Церкви IV–V вв. К кому относился термин миним во II–III вв.? Кроме св. Епифания Кипрского и блж. Иеронима, живших в Палестине среди евреев в конце IV — начале V в., никто из христианских писателей не упоминает такую молитву ни ранее, ни позже в течение нескольких столетий. Возможно, только в Византийский период в Палестине благословение против миним стало направлено явно против евреев-христиан, называемых назореями.

При исследовании вопроса о нравственном содержании права церковного убежища (jus asyli) в контексте патриарших судов в Византии автор уделяет большое внимание истории этого явления, а также обоснованию необходимости рассмотрения уголовных дел патриаршим судом в исследуемый период. Эмпирический материал статьи представлен цитатами из правовых памятников Византии, подтверждающих теоретические доводы автора. Статья подготовлена на базе трудов дореволюционных специалистов в области церковной истории и церковного права.

В статье предпринята попытка провести сравнительный анализ принципов и практических особенностей церковного управления в Псковской епархии в период немецкой оккупации (1941–1944 гг.) и в первые послевоенные годы (1944–1949 гг.). Общие черты — отсутствие правящего архиерея и четко отлаженной работы епархиального управления, численный недостаток приходского духовенства, высокий уровень церковной активности членов приходов из числа мирян, вмешательство светских властей во внутрицерковные вопросы. Немецкие оккупационные власти вмешивались в церковные дела исходя из прагматики военной кампании с СССР, а советские власти активно влияли на развитие церковной жизни епархии, руководствуясь задачами по концептуальному изменению православной церкви в Советской России.

Проблема лжесвященства и самосвятства в истории церкви особенно обострялась во времена социальных смут, государственных переворотов и войн. В годы немецкой оккупации (1941–1944) благодаря строгой церковно-канонической позиции Псковская православная миссия во многом способствовала духовному возрождению. В то же время в воспоминаниях очевидцев и документах отмечаются случаи лжесвященства. В статье рассматриваются причины, классификация и духовные последствия этого явления.

В статье ставится задача демифологизации «нового курса» сталинской церковной политики в 1943–1949 гг. Используя естественнонаучные концепции синергетики, автор на основе архивных документов и опубликованных источников пытается проанализировать переломный момент в истории православной церкви в СССР. Точкой бифуркации, т. е. событием кардинально изменившим дальнейший ход исторического развития РПЦ МП, стал собор епископов 8 сентября 1943 года и второе восстановление патриаршества. С этого момента начинается не только внешнее церковное возрождение, но и активное использование церкви во внутри- и внешнеполитических замыслах Сталина и советского руководства.

В статье рассказывается о приходском братстве в местечке Эржеполь Полоцко-Витебской епархии, которое создал настоятель местного православного прихода священник Кирилл Зайц. В 1860-е гг. большинство его прихожан перешло из католичества в православие без должной подготовки и научения в вере. Это породило феномен формального отношения к церковной жизни и массового возвращения местных крестьян в римо-католическое вероисповедание. Для исправления кризисной ситуации в 1900 г. настоятель создал церковную школу для девочек, а вслед за этим, по благословению архиерея, в 1903 г. учредил приходское Эржепольское братство, главной задачей которого стала поддержка церковно-приходской школы и ее учеников. Братство с самого начала развернуло образовательную, просветительскую и благотворительную деятельность. Не ограничиваясь конфессиональными границами, оно оказывало помощь всем местным жителям. После отъезда о. Кирилла в Витебск в 1911 г. в связи с его назначением епархиальным миссионером братство постепенно угасло.

В статье предпринята попытка проанализировать и сравнить взгляды представителей двух основных ветвей правой церковной оппозиции, иосифлян и последователей митр. Кирилла (Смирнова), на церковную политику митр. Сергия (Страгородского). Автор показывает, что именно они считали нарушениями принципа соборности в церковном управлении митр. Сергия и почему разорвали евхаристическое общение с ним. 

В статье на основании опубликованных источников и архивных материалов исследуются деятельность и духовное наследие непрославленного уральского новомученика прот. Николая Буткина, связанные с такими вопросами возрождения церковной жизни, как восстановление священнического служения как исповедничества; преодоление разъединенности пастырей и мирян и устроение церковной жизни на братских началах; предоставление церкви внутренней свободы в отношениях с государством; преодоление разделенности церкви и общества. В публикации реконструируются основные этапы жизни и служения прот. Николая Буткина и дается краткий обзор его текстов, опубликованных в церковной печати, а также недавно обнаруженных в архивах.

В статье на материале исторической хроники «Продолжатель Феофана» (IX–X вв.) рассматриваются церковно-государственные отношения во второй период иконоборчества и в начале правления Македонской династии. В это время государственная власть дважды меняла свою позицию в вопросе почитания икон, поддерживая сначала иконоборцев, потом иконопочитателей.
Идеальная модель церковно-государственных отношений, на которую ориентируется «Продолжатель Феофана», в целом совпадает с симфоническими отношениями церкви и государства, описанными в «Исагоге». В реальности правители стремились в целях сохранения единства империи диктовать свою волю в вопросах вероисповедания, грубо вмешиваясь во внутреннюю жизнь церкви. Принципиальной разницы в методах, которые 
государство применяло по отношению к церкви в периоды иконоборчества и иконопочитания, в источнике нет. Более того, гонения на инаковерующих в период иконопочитания, согласно «Продолжателю Феофана», были более жестокими и массовыми, чем во время иконоборчества. 
Выявленные в работе трудности во взаимоотношениях государственной и церковной властей привели к тому, что в начале правления Македонской династии произошло не установление симфонических отношений между православными императором и патриархом, а усиление царской власти и ослабление власти патриарха.

В статье рассказывается о репрессиях советской власти против православных деятелей Русского студенческого христианского движения в Эстонии в 1940–1941 гг. на примере конкретных судеб трех участников Движения. Основными материалами для исследования послужили архивные дела, хранящиеся в Эстонском государственном архиве. Работа представляет собой продолжение публикации документальных материалов и статей 1 о судьбах деятелей РСХД в странах Балтии в XX столетии, которые вновь открывают дискуссию о механизме советских репрессий против верующих.

Статья посвящена деятельности Острожского Кирилло-Мефодиевского братства, основанного графиней А. Д. Блудовой в 1865 г. и просуществовавшего до его ликвидации советской властью в 1933 г. Острожское братство, с одной стороны, типичное православное братство 60-х гг. ХIХ в., занимавшееся широкой просветительской, благотворительной и церковно-устроительной деятельностью, а с другой — пример содружества людей, объединенных православной верой и совершающих настоящий подвиг служения русской православной церкви.

В статье рассматриваются взгляды реформаторских народников по вопросу о религиозных гонениях на старообрядцев как факторе, способствовавшем колонизации окраинных территорий Российского государства с конца XVII по первую половину XVIII вв. Автор приходит к заключению, что колонизационная составляющая в истории староверия рассматривалась народниками в контексте общей проблемы социального прогресса в стране. Освоение старообрядцами новых территорий осмысливалось народниками как распространение в России народных форм жизнедеятельности, отрицающих государственную централизацию и носящих небуржуазный характер.

Христианское содружество учащейся молодежи — уникальное явление в жизни православной церкви начала XX в. В статье рассмотрены предпосылки возникновения Содружества, его цели и задачи, состав, а также устройство внутренней жизни и деятельности. Особое внимание уделено направлениям помощи молодежи в воплощении своего христианского призвания через обретение христианского мировоззрения, духовное общение и практическое воцерковление жизни. Анализ жизни и деятельности Содружества позволил сделать вывод об уникальности найденных здесь путей целостного христианского просвещения учащейся молодежи.

Настоящая статья публикуется в связи со столетним юбилеем Поместного собора Российской православной церкви 1917–1918 гг., история и материалы которого довольно полно исследованы отечественными и зарубежными церковными историками. От усвоения опыта и решений, принятых Собором, зависит осмысление нынешнего состояния Русской церкви, с этим связана надежда на возрождение церковной жизни в наступившем ХХI столетии. В статье названы церковно-исторические факторы, определившие уникальность собора и его авторитет (значимость). Особое внимание уделено вопросу выборов патриарха, представлению позиций сторонников и противников восстановления патриаршества, процедуре выборов. Поместный собор не просто восстановил институт патриаршества, но предложил систему церковного управления, основанную на началах соборности. Эта система просуществовала очень короткое время и никогда и нигде впоследствии не была проведена в жизнь. Автор видит значение Московского собора в утверждении в сознании верных чад Церкви идеи соборноправности, которая не сводится к созыву периодических церковных собраний разного уровня, но заключается в деятельном участии в церковной жизни всех членов Церковного Тела – мирян, клира и епископата.

Статья посвящена одному из малоизученных эпизодов истории Архангельской и Холмогорской епархии — деятельности церковно-приходских право- славных братств, существовавших на рубеже XIX–XX вв. Приходские братства были формой реакции части православного духовенства и наиболее преданных Церкви мирян на вызовы эпохи догоняющей модернизации. Расслоение общества, ускоренная урбанизация преимущественно сельскохозяйственно-промыслового Севера, пропаганда радикальных политических партий, социальные болезни, такие как алкоголизм, падение нравов, — все это вызывало у лучших «детей Церкви» желание помочь своим ближним не только морально (путем молитвы и увещевания), но и материально. Так началась новая для Русского Севера практика — создание и деятельность церковно-приходских братств и братств трезвости. Эти организации возникали как в губернском Архангельске, так и в уездных городах (Холмогоры), крупных селах, таких как Усть-Цильма, Ижма, Кехта и других. 

В статье исследуются глубина и многообразие форм церковной жизни в лагерях перемещенных лиц на территории Западной Европы в период с 1945 по 1952 г. Хронологические рамки обусловлены периодом существования лагерей DP на территории Западной Европы, географические рамки ограничены английской и американской зонами оккупации стран Австрии и Германии — территориями, которые включила в себя Берлинская и Германская епархия РПЦЗ.

В статье анализируется поиск объема понятия «приход» в ходе предсоборной дискуссии и на Поместном соборе 1917–1918 гг. Для участников полемики это был поиск пути воплощения духа соборности. Так, в начале ХХ в. Приход мог называться одновременно «малой церковью», «общиной», «учреждением», «основной ячейкой церковного общества», «попечительством» и «братством». Наиболее острая дискуссия развернулась между теми, кто пытался определить приход через понятия «малая церковь» (в смысле собрания верующих) и «от Бога установленное учреждение», в котором прихожане и причт мыслились вторичной составляющей по отношению к приходскому храму. В качестве предпочтительной идеи, предложенной в рамках Предсоборной дискуссии и на Соборе 1917–1918 гг., была выдвинута «модель» прихода общины, состоящей при приходской церкви.

Статья посвящена анализу церковного и исторического значения Зарубежной России. Показано концептуальное различие понятий Зарубежная Россия и Русское зарубежье, которые часто ошибочно используют как синонимы. Зарубежная Россия была уникальным феноменом XX века. Деятельность российского Совета послов, не признавшего власть большевиков, закрепила за Парижем, главным центром интеллектуальных сил русских изгнанников, роль столицы Зарубежной России. В статье показана роль Лиги Наций и особенно Ф. Нансена и К. Н. Гулькевича в решении проблем русских беженцев, изгнанников и эмигрантов. Официальное представительство в Лиге Наций Совета послов и других русских общественных организаций и обретение своего международно признанного нансеновского паспорта означали признание де факто Зарубежной России государствами Лиги Наций. Являясь временным государственным образованием, без собственной территории, 
Зарубежная Россия имела собственный (нансеновский) паспорт, свои гимн, памятные даты и праздники. Только в Зарубежной России продолжала развитие культура Серебряного века. Особое значение в статье уделено Русской православной церкви в Зарубежной России и взаимоотношениям ее руководителей в зарубежье – митрополитов Евлогия (Георгиевского) и Антония (Храповицкого). Главную надежду на духовное преодоление политического раскола между русскими вне и внутри России философы-изгнанники связывали с Русской православной церковью. При всей своей положительной роли зарубежная Русская православная церковь, к сожалению, не смогла стать главной связующей и организующей силой Зарубежной России, в значительной мере из-за соперничества иерархов. Преодолеть свою внутреннюю политическую разобщенность и создать единую волю Зарубежная Россия оказалась не способна. Вторая и третья волны, как и новые поколения первой волны, не смогли вдохнуть силы в вымиравшую Зарубежную Россию. Исчезла Зарубежная Россия вместе с крахом коммунистической системы, которому способствовали ее противостояние и борьба. Пока исследована лишь верхушка огромного айсберга Зарубежной России. Историки лишь на подступах к этому всемирно-историческому феномену и освоению его религиозно-философского, литературного, научного, технического, художественного и архитектурного наследия. Особое внимание уделено вопросу о научной и практической ценности, значимости и пользе исследования научных проблем Зарубежной России для решения проблем мигрантов в современной России.

В статье рассматривается церковная деятельность Бориса Владимировича Талантова, мирянина из города Кирова (Вятки), которую он осуществлял с 1954 по 1971 г. Борис Владимирович был организатором и вдохновителем братства вятских христиан, существовавшего на территории Кировской епархии. Согласно «Уставу братства» его деятельность носила апологетический, просветительский, благотворительный характер и была направлена на объединение верующих в борьбе за их законные права, содействие защите храмов от закрытия. Б.В. Талантов возглавлял петиционную кампанию, писал письма в адрес Н.С. Хрущева, патриарха Алексия I, в различные издания газет и журналов, выступал с резкой критикой позиции Московской патриархии в разгар «хрущевских» гонений на церковь, разработал проект церковных реформ. 

Статья посвящена личности И. А. Чурикова, основателя движения народных трезвенников, и первым годам становления движения. Рассмотрены проблемы взаимоотношений Чурикова и его последователей с официальными представителями Православной Российской церкви.

Одним из самых значительных братств в истории Русской православной церкви было существовавшее в 1918–1932 гг. в Петербурге (Ленинграде) Александро-Невское братство. Оно было создано при Александро-Невской лавре ивключало как насельников обители, так и наиболее активную и преданную церкви часть мирян «северной столицы». В годы антирелигиозных гонений братство представляло собой духовный стержень жизни епархии. Деятельность его членов была очень разнообразна: богослужебная, духовно-просветительная, благотворительная, научно-богословская, образовательная и др. История братства завершилась в 1932 г. его разгромом ОГПУ. При этом в ходе следствия и последующего заключения большая часть братчиков проявила мужество и стойкость. След, оставленный Александро-Невским братством в истории Русской церкви, был заметным для всего ХХ в., ни из одной другой общественной церковной организации не вышло такое большое количество архиереев, несколько его членов прославлены в лике святых.

Второе восстановление патриаршества стало одним из ключевых событий в истории РПЦ XX в. Фактологическая сторона этого события сегодня достаточно изучена, однако обсуждение мотивов и движущих сил, альтернативного развития событий, а главное плодов, которые принес этот церковно-государственный проект, сохраняет актуальность. Участники круглого стола, посвященного 75-летию избрания патриарха Сергия, обсудили ряд вопросов: был ли выбор у руководства РПЦ МП осенью 1943 г., когда Сталин высказал пожелание скорейшего восстановления структуры и статуса церкви в СССР? кто более нуждался в церковном ренессансе – Сталин или Московская патриархия? Ключевая проблема, которая оказалась в центре обсуждения: что приобрели, а что потеряли стороны этого «союза»? какой ценой было восстановлено патриаршество в Русской церкви? на какие компромиссы вынуждены были пойти советское правительство и руководство РПЦ МП, а вслед за ним епископат и клир? Участники круглого стола пришли к выводу, что за внешним благополучием, которое обретала церковная структура после 1943 г., было потеряно единство внутри церковного народа и, как следствие, возникли отчужденность и недоверие между епископатом, клиром и мирянами. Церковь перешла к совершенно другой экклезиологической модели, заложившей основания системного кризиса.

Круглый стол в рамках конференции
«Православные братства в дореволюционной России: приоритеты деятельности»

Участниками семинара с разных сторон рассматривается проблема человека в светской и церковной истории. Ю. В. Балакшина сосредоточилась на вопросе новых подходов к роли личности в истории в эпоху крушения «больших нарративов». Г. Б. Гутнер рассматривает хайдеггеровскую концепцию соотношения истории и человека. В. В. Черкасов обращается к философскому осмыслению человека и истории в работах Карла Ясперса. Итоговое выступление проф.-свящ. Георгия Кочеткова открывает новые богословские подходы к данной проблеме. В центре внимания участников оказывается вопрос о стратегиях личностного «самостояния» и практиках, «с помощью которых люди превращают себя в личности», несмотря на давление тоталитарных государств XX века.