Кончина Сергея Юрского – это большое и грустное событие

Кончина Сергея Юрьевича Юрского – это большое и грустное событие. Он один из немногих людей, о ком можно сказать, что это целая эпоха. Я помню первый концерт, где-то в середине 70-х, когда увидел его лицом к лицу. Он был ещё совсем не старый человек и запомнился мне тогда скорее как артист – просто хороший артист, который кому-то может нравиться больше или меньше. Да, я помнил его в «Золотом телёнке». Он там был как-то очень к месту в те позднесоветские годы. Я даже подумал тогда: вот ещё один талантливый человек, который вполне вписывается в социальный заказ.

С тех пор прошло немало времени – почти полвека. И для меня самое важное – то чудо, что совершает Господь Бог для человека ищущего, который неравнодушен к проблеме добра и зла, красоты и безобразия, к проблеме человеческих страстей – и пытается это творчески осмысливать. Всякий человек должен знать, что если он будет жить взыскательно, если он захочет обрести качество жизни, то он обязательно пройдёт по пути, который будет его очень сильно менять. Так и Сергей Юрьевич, который сперва показывал и позиционировал себя именно как большой артист, потом стал обретать новые качества.

Я очень рад тому, что с начала 90-х годов появилась возможность у меня лично, а потом и у всего нашего Свято-Филаретовского института и у всего Преображенского братства познакомиться с Сергеем Юрьевичем ближе. И вдруг выяснилось, что его дед был священник. Ему, видимо, это не всегда в молодости хотелось вспоминать, как это бывало с советскими людьми, особенно если они занимали какие-то значимые места, должности, какое-то серьезное место в жизни. А тут он, вспомнив это своё преемство, почувствовал ответственность – и за народ, и за Россию, и за церковь, за духовную жизнь. Это стало важной частью его жизни. Перед первой исповедью он меня спросил: не будет ли лицедейство грехом. Я ему, естественно, сказал, в каких случаях будет, а в каких нет. Он это очень серьезно воспринял.

Его открытость и его доверие нам были очень важны. В какой-то момент он увлёкся церковной жизнью и даже довольно долго называл себя членом нашего Преображенского братства. Но всё-таки культура осталась на первом месте. Культура, правда, глубокая, серьёзная. Сергею Юрьевичу было трудно стать, скажем, религиозным философом или церковным деятелем. Он творец культуры. И в этом, безусловно, его большое значение для всех нас.

С 1996 года Сергей Юрьевич был членом попечительского совета Свято-Филаретовского института. В трудные для нас времена, во время прямых гонений на Братство, он был одним из немногих, кто открыто поддерживал Институт и Братство в СМИ и помогал нам сохранить достойное имя, опровергая несправедливые обвинения.

Я думаю, что мы все будем вспоминать о нём – о том, что он говорил, что и как он делал. У каждого свой дар, свой огонь в сердце, каждому человеку Господь даёт что-то особенное. И за это надо благодарить Бога и того, кто этот дар принял. За это надо было бы благодарить и Сергея Юрьевича Юрского, ныне отошедшего ко Господу, как мы верим, обретшего нечто ещё большее в сравнении с тем, что ему удалось сделать во время земной жизни. Теперь мы вспоминаем его, молимся о нём и возглашаем ему вечную память!