Блаженная Ксения: подвиг во имя любви

Пожалуй, не так легко отыскать в Санкт-Петербурге человека, который не слышал бы об этой святой. И уж совсем не найти жителя Васильевского острова, который не указал бы дорогу к Смоленскому кладбищу, на котором стоит возведенная в ее честь часовня. И не бывает дня, в который не толпились бы люди возле этой часовни, стремясь попасть внутрь или хотя бы коснутся часовенных стен, моля святую о помощи. Помощи в самых простых житейских ситуациях: в несчастной любви, в надломленной семейной жизни, во внезапном нездоровье, в надежде обрести радости материнства и отцовства. 

Сведений о жизни той, что звалась Ксенией Григорьевной Петровой, а потом стала зваться Ксенией Петербуржской, известно до обидного мало. И это несмотря на то, что нас отделяет от нее не так много времени. При жизни она была известна всему Петербургу, а потом и всей России. Родилась она в Петербурге, в дворянской семье, примерно между 1719 и 1730 годами. Скорее всего, какие-то метрики должны были сохраниться. Но не сохранились. Многие верующие видят в этом проявление воли Божьей, поскольку по-настоящему важными были события, которые происходили с нею уже в годы ее юродства, а прежняя жизнь была ею отвергнута.

Она вышла замуж за придворного певчего, пехотного полковника Андрея Федоровича Петрова. Семейный дом их находился в самом начале нынешней улицы Лахтинской, что на Петроградской стороне. Согласно легенде, молодые жили душа в душу примерно восемь или десять лет, поскольку известно, что замуж Ксения вышла сразу после совершеннолетия, а когда ей исполнилось 26 лет, ее супруг внезапно и скоропостижно скончался. Настолько внезапно, что не успел исповедаться перед смертью. «Одно из главных мест биографии блаженной Ксении, хотя документов о ней крайне мало, связано с тем, почему она к своему подвигу юродства пришла, – говорит ученый секретарь Свято-Филаретовского православно-христианского института, доктор филологических наук Юлия Балакшина. – Ее муж, который был певчим у Анны Иоанновны, скончался без покаяния, возможно, во время одной из попоек при дворе среди других певчих. И Ксения, понимая, что ее дорогой, любимый человек ушёл, не примирившись ни с Богом, ни с людьми, решает прожить свою жизнь как бы за него, берёт на себя подвиг покаяния, которое он в своей жизни принести не успел».

С этого мгновения раз и навсегда изменилась и жизнь молодой вдовы. Ксения оделась в мужнин мундир, зеленый с красным, и назвала себя Андреем Федоровичем, говоря всем, что-де это «Ксеньюшка моя скончалась и мирно почивает на кладбище, аз же грешный весь тут». Столь же решительно, как она отказалась от собственного имени и своей судьбы, Ксения отказалась и от всего имущества, подарив свой дом молодой женщине Параскеве Антоновой, снимавшей в нем комнату. Деньги она раздала бедным, а оставшиеся вещи отнесла в церковь «за упокой души рабы Божией Ксении». Тут-то и выяснилось, что все эти поступки, которые окружающие принимали за помешательство, не имеют с ним ничего общего. В стремлении запретить Ксении раздать оставшееся от мужа имущество, родственники полковника Петрова потребовали признать женщину умалишенной. Обследование назначили у прежнего начальства Андрея Федоровича, которое, к своему удивлению, увидело, что имеет дело с совершенно разумным человеком, сознательно взявшим на себя тяжесть юродства. На том все пересуды и кончились – и началась совершенно иная жизнь юродивой Ксении.

С тех пор Ксения стала скитаться вокруг мест, где жила ее семья, прежде всего – по улице, вскоре названной по имени ее покойного супруга Андрея Петрова, которая так называлась до середины XIX века. Почти каждый день она появлялась и на Смоленском кладбище, где упокоился ее муж. А расстояние было неблизким: с Петроградской стороны на Васильевский остров даже сегодня быстрым шагом идти час, а по тогдашним немощеным улицам, да на страдающих от холода и сырости ногах, на которых только чудом держались вконец изношенные мужнины башмаки, куда дольше.

Этой новой, совершенно иной, чем прежде, жизни юродивая Ксения посвятила 45 лет своей жизни. Многое пришлось претерпеть ей за эти годы. И смешки, и издевательства глупых по малолетству мальчишек, которые закончились лишь тогда, когда взрослые, сумевшие увидеть за фасадом помешательства настоящий подвиг, строго-настрого запретили им обижать юродивую. И обывательское недоверие, которое вынуждало полицию ночью отправляться вслед за Ксенией в поле, чтобы увидеть, как она до рассвета стоит там коленопреклоненная, время от времени кладя земные поклоны на все четыре стороны. И недовольство иных нищих, которым она раздавала полученное ею подаяние – но полученное не у кого попало, потому что далеко не у всех соглашалась брать Ксения «царей на коне», то есть копейки с изображением Георгия Победоносца.

«Будучи дворянского происхождения, Ксения отказывается от благополучного устроенного быта, надевает платье умершего мужа и начинает вести нищенскую, странствующую жизнь, – продолжает рассказ Юлия Балакшина. – По ночам она носит кирпичи для строительства церкви, но главное – помогает людям своими прозорливыми, пророческими, духовными советами. Ведь у человека, который преодолевает какую-то пелену обыденных, обывательских ценностей, открывается особое зрение, он начинает видеть духовный смысл вещей. Ей это зрение было дано. Ксения стала ходатайствовать перед Богом за людей, которые просили ее о молитве и в ком она сама видела тех, кто нуждается в молитвенном заступничестве. И это представление о ней, как о молитвенной заступнице, сохранилось до сих пор».

О дне кончины блаженной Ксении, как и о дне ее рождения, не осталось никаких точных сведений. Можно лишь предполагать, что умерла она не позднее 1803 года. С того дня вокруг могилы знаменитой юродивой на Смоленском кладбище, где покоился и отмоленный ею муж, начали собираться люди. Они приходили сюда, чтобы поделиться с «Ксеньюшкой», как все чаще стали называть ее, своими горестями и бедами и попросить помощи в спасении от них. Уходя, многие брали с собой горсть земли с могилы Ксении, так что служителям кладбища не раз и не два пришлось заново насыпать могильный холм.

Только в 1830 году над могилой появилась деревянная часовня, а спустя век после упокоения Ксении – каменная. Как ни удивительно, но до 1940 года часовня оставалась действующей, хотя для этого приходу пришлось заключить договор с Василеостровским советом рабочих депутатов. Но и после того, как ее закрыли, к часовне, «к Ксении» продолжали приходить люди. И даже в блокаду сюда, к постройке, в которой в те годы устроили склад горюче-смазочных материалов, на слабых ногах стекались верующие ленинградцы. В 1947 году на волне прекращения гонений на Русскую православную церковь, часовню вновь разрешили открыть – но лишь до 1960 года, когда начался очередной всплеск атеистической пропаганды. И лишь спустя 23 года она вновь вернулась в собственность Церкви. И сегодня к часовне святой Ксении Петербургской приходят жители Петербурга, приезжают паломники из других городов России и даже из-за ее пределов.

«Мне, как жителю Петербурга, блаженная Ксения очень дорога, – заключает доктор филологических наук Юлия Балакшина. – Она одна из тех, кого можно назвать небесной заступницей нашего города. Блаженная Ксения и святой праведный Иоанн Кронштадтский – это два человека, которые были праведниками в нашем городе, с его очень непростой судьбой, почти искусственно созданном императором Петром, как бы переламывающим всю русскую историю. И, конечно, в этом городе должны быть люди, которые бы явили эту праведность. Таким светильником для Петербурга стала Ксения. Ее подвиг, который рождается из любви, из желания поддержать своего мужа, за него покаяться, очень важен для нас, людей, живущих в трудном XXI веке. Когда позади XX век, в котором очень много людей ушли, не покаявшись и не узнав веры, не узнав Бога, нам бы тоже надо прожить свою жизнь так, чтобы, пусть и не подвигом юродства, но принести это покаяние за тех, кто был до нас».

Источник: МИР 24