О критериях готовности катехизаторов к служению

Когда мы говорим о критериях готовности катехизатора к служению, то, с одной стороны, представляем себе некий идеальный образ катехизатора и его служения. С другой стороны, нынешняя церковная ситуация такова, что катехизацией часто вынуждены заниматься те, кто, может быть, не совсем к этому готов. Нет такого института, который принимал бы сегодня экзамены у катехизатора. Мне кажется, что это хорошо, потому что позволяет свободно действовать на этом поприще. Невозможно процесс подготовки и благословения катехизатора до конца формализовать. Смею предположить, что если бы здесь собрались представители всех епархий нашей церкви, то все равно немногие бы сошлись в едином взгляде на эти критерии с практической точки зрения. В одной епархии занимаются катехизацией регенты, в другой – дьяконы, в третьей вообще никто не занимается, в четвертой – женщины и т. д. В сегодняшних реалиях это, повторяю, неплохо, потому что в такой свободе есть возможность открыться искусным (ср.: 1 Кор 11:19).

В то же время рано или поздно встает вопрос о том, какие критерии достаточны для того, чтобы человек мог служить катехизатором. Судя по опыту Преображенского братства, нужно анализировать не только успехи огласительной деятельности, но и ошибки. Тем более, как уже говорилось на конференции, даже при наличии светского образования, одного лишь богословского высшего образования для служения катехизатора недостаточно, оно не дает еще тех качеств и навыков, которые ему необходимы.

Методический центр по миссии и катехизации при Свято-Филаретовском институте, кружок и совет катехизаторов разработали небольшую программу, которую мы называем «катехизический минимум», сокращенно – «катминимум». Кандидат в катехизаторы должен усвоить некий объем знаний, куда, в частности, входит курс катехетики, в котором раскрываются принципы оглашения и его границы (так как оглашение когда-то должно начаться и в какой-то момент должно закончиться). Катехизатор должен чувствовать, видеть благоугодное время, когда человек уже может войти в церковь, чтобы не затягивать и не слишком сокращать катехизацию. Мы сформировали небольшой список литературы, в который – в силу того, что речь идет именно о практике оглашения – входят в основном труды нашего ректора священника Георгия Кочеткова. Список содержит работы, касающиеся методики огласительного процесса в целом, и два катехизиса: для катехизаторов и для просвещаемых, которые раскрывают содержание этапа просвещения. Также в списке есть объяснительные записки, которые были подготовлены для Синодальной богословской комиссии, изучавшей труды отца Георгия. Мы их включили потому, что эти тексты представляют собой замечательный богословский труд, где есть ответы на существенные вопросы православного вероучения, важные для катехизаторов. Кроме того, предусмотрена литература по таинствоводству и книга профессора Дмитрия Мелехова, посвященная психиатрии и проблемам духовной жизни. Кандидат в катехизаторы должен ознакомиться с этой литературой. Кроме основной, предусмотрен список дополнительной и желательной литературы. В нем, среди прочего, есть книга по истории катехизации дьякона Павла Гаврилюка, магистерская работа Владимира Якунцева о современных системах катехизации на территории Российской Федерации и бывшего СССР. Эта дополнительная литература важна для расширения кругозора катехизаторов.

Также Методическим центром по миссии и катехизации разработан вопросник, связанный с практикой катехизации. Ведь обязательным условием для сдачи данного экзамена является участие в огласительном процессе не менее двух раз, лучше у разных катехизаторов, где, собственно говоря, кандидат может познакомиться с практикой оглашения и почувствовать, «пощупать» ее на своем опыте. Причем он должен быть не просто второстепенным помощником, а именно первым, правой рукой катехизатора, интенсивно участвовать в общении с людьми и иногда даже как-то влиять на их оглашение. Катехизатору важно уметь рассчитывать свои силы. При участии в кратком оглашении – месяц, два, три – это, может быть, не так актуально. Но когда оглашение длится год и больше, это умение оказывается очень кстати. Нужно иметь в виду, что усилия требуются как оглашаемым, так и катехизатору, при том, что оглашаемый может уйти, а катехизатор не может, он должен закончить оглашение.

Всего в данном списке 73 вопроса. С их помощью мы пытаемся выяснить, насколько кандидат ориентируется в процессе оглашения и насколько он свободен в импровизации. Например, есть вопросы такого рода: «Что делать, если уже на собеседовании в начале оглашения у оглашаемых выявляются смертные грехи?», или «В каких случаях нужно рекомендовать оглашаемым сохранять привычные ритмы молитвы, причастия, поста, а в каких нет? Можно ли, и в каких случаях, оставлять это для решения самим оглашаемым?», или «Специфика молитвенной и аскетической практики прохождения, в частности, первого этапа оглашения причащающимся». Очевидно, есть разница между теми, кто не причащается во время оглашения, и теми, кто причащается, поскольку к причастию человек должен готовиться и т. д. Здесь требования к людям разные. Катехизатор должен это понимать и ориентироваться в таких проблемах, чтобы помогать людям воцерковляться. С другой стороны, можно опираться на уже имеющийся у них опыт, не отвергать его.

Есть, например, такой вопрос: «В чем смысл особых встреч по этике? Должны ли они быть обязательными для всех? Когда лучше их начинать, эти этические беседы? Кто и как может их вести?». Иногда эти беседы могут проводить помощники, не обязательно катехизатор.

«В каких случаях нужно снимать человека с того или иного этапа оглашения?» Это не вопрос индивидуального мнения катехизатора, не вопрос его произвола; он должен понимать традицию, в каких случаях нельзя человека оставить на оглашении, а в каких нужно потерпеть. Вопрос этот очень серьезный. Иногда катехизатора буквально в тупик ставит ситуация, когда у оглашаемого выявляются те или иные грехи и проблемы, как в тех случаях, о которых отец Георгий сегодня говорил. Катехизатор должен знать, что происходит с его оглашаемыми и что делать в таких случаях, с кем можно посоветоваться.

Также очень важен вопрос «Что делать, если часть группы готова к переходу на этап просвещения или к воцерковлению, а часть группы еще не готова?». Он касается различия потенциалов оглашаемых: духовного, культурного, образовательного и т. д. Когда все оглашаются в одной группе, естественно, такой вопрос может встать, и старший должен уметь ориентироваться в такой ситуации. «Как осуществляется перевод на второй этап оглашения, если в группе все крещеные?». Это нужно знать, потому что есть соответствующие богослужебные чины. Совершаются ли чины оглашения над крещеными оглашаемыми, если они были крещены в детстве и крестились несознательно, или нет? Это вопрос.

«Чем определяются дисциплинарные требования этапа просвещения? Можно ли их менять по усмотрению катехизатора и каким образом?». Ответ на этот вопрос предполагает знание древней традиции, ее правил и исключений, понимание того, как ее соотнести с современным опытом.

Несколько вопросов посвящены собственно темам второго этапа оглашения или таинствоводства; катехизаторы, естественно, должны в них ориентироваться. Скажем, вопрос может звучать так: «Расскажите о ключевых моментах одной из тем второго этапа». Например, о грехопадении. Есть интересный вопрос, связанный с кратким оглашением: если нужно провести катехизацию в течение одной беседы, как это сделать? Это актуально в тех случаях, предположим, когда человек умирает или смертельно болен.

«Что такое Светлая седмица, в чем ее смысл, цель и задачи?», «Как лучше распределять таинствоводственный материал в течение Светлой седмицы и до времени, когда совершаются обряды восьмого дня?» – такие вопросы предполагают не знание материала, вычитанного из книг, здесь должен проявиться опыт и какая-то способность ориентироваться в пространстве катехизического делания. В то же время кандидаты часто приходят на это собеседование как на обычный экзамен.

Каждому будущему катехизатору требуется рекомендация от братства, членом которого он является, потому что именно братство несет церковную ответственность за оглашение, т. е., поскольку оно дело церковное, не сам по себе человек должен выразить желание быть катехизатором. После того как кандидат проходит это собеседование, он получает на свое служение благословение духовного попечителя Преображенского братства отца Георгия. Иногда не получает. Бывало, например, что человек сдавал катминимум, все добросовестно прорабатывал, но комиссия (в нее входят четыре катехизатора, включая одного священника) его рекомендовала только помощником. Как правило, это было связано с тем, насколько человек был готов отвечать за людей. Любопытно, что сейчас редко кто сдает катминимум с первого раза, и это, по-моему, не так плохо. Когда кандидат вновь приходит на экзамен через полгода (здесь невозможна переэкзаменовка на следующий день, это не то, что можно выучить за ночь), бывает заметно, как он потрудился. Конечно, приходится учитывать особенности разных регионов. Скажем, требования к катехизатору в Москве обычно выше, нежели, допустим, где-нибудь в провинции.

Катминимум не всегда предшествует началу служения катехизатора. Иногда приходится оглашать, будучи еще кандидатом в катехизаторы, потому что есть реальные оглашаемые и нужно помогать им воцерковляться. Сдача катминимума является принципиальным требованием перед началом второго этапа, этапа просвещения. Иначе у катехизатора просто не хватит духовных сил. Бывают даже случаи, когда ему приходится передавать свою группу другому катехизатору. Ведь главные ошибки, трудности и проблемы возникают непосредственно перед воцерковлением, при подготовке к исповеди за всю жизнь, первому причастию и последующему научению церковным таинствам. Поэтому в огласительную практику Преображенского братства мы и ввели такой неформальный экзамен или, скорее, собеседование. Список вопросов постоянно совершенствуется, так как не все сразу можно выразить, да и появляются какие-то новые особенности в огласительном процессе.

И последнее. Такое собеседование должно следовать за церковной жизнью. Бывали случаи, что в тех или иных городах братья или сестры, или даже священнослужители, знакомые с огласительной практикой, продолжали самостоятельно заниматься оглашением. Однако, когда мы встречались и анализировали ход такого оглашения, оказывалось, что люди ориентировались на опыт, скажем, девяностых годов, когда была совершенно иная жизненная ситуация. Очень важно понимать, что этот катминимум – а это и есть тот минимум, без которого катехизацию нельзя начинать – тоже вещь подвижная. Распознавать это – дело не одного человека, а всего церковного сообщества. Это как раз подчеркивает еще раз, что сама катехизация – дело глубоко церковное.

Священник Виталий Фонькин: Насущный вопрос: как священнику стать катехизатором? Скажем, освоить учебную литературу в объеме Писания еще как-то можно. Но как быть с получением образования? Есть ли здесь опыт приходских священников, которым надо быть и на приходе?

Дмитрий Гасак: Такой опыт есть. Он не всегда простой. Естественно, если священнослужитель обращается к нам, мы всегда идем навстречу, стараемся найти такие формы, которые помогали бы людям научиться. Мы прекрасно понимаем, что тут каких-то шаблонов быть не может, ведь всякая приходская ситуация уникальна.

Священник Виталий Фонькин: То есть вопросов в катминимуме может быть меньше? Не семьдесят три, а, скажем, двадцать?

Дмитрий Гасак: Дело в другом. Это, в общем, как знание Закона: кто понимает одну заповедь, тот более-менее ориентируется во всех остальных.

Священник Виталий Фонькин: Ваш опыт проявляется вовне и воспринимается другими, это понятно и очевидно. Есть вещи, которым нельзя научиться по книжкам, их много в жизни, это касается не только катехизации. Тут важно действовать как-то лично.

Александр Копировский: Опыты бывали разные, в частности, как вариант – катехизация на приходе в присутствии его настоятеля. Здесь важно, кем он себя в этой ситуации осознает. Если просто «блюстителем» своего прихода – тут катехизация вряд ли возможна. Если же он сам, например, является поручителем одного или нескольких ищущих, это другое дело. Было и так, что священник мыслил и позиционировал себя как оглашаемый. Ему, естественно, предлагались первый и второй варианты, но он решил выбрать третий. Возможны, наверное, и иные пути решения этой проблемы, надо думать дальше.

Священник Георгий Лазарев: Правильно я понял, что катминимум – это тот минимум, без которого никак нельзя проводить оглашение в Москве, а за пределами столицы, в провинции можно?

Дмитрий Гасак: Почему мы пришли к катминимуму? Именно потому, что началась достаточно широкая огласительная деятельность, в том числе в разных городах. Я пока говорю о том, что касается только нашего братства. Мы стараемся ответственно относиться к этому служению. Со временем стало понятно, что должен быть какой-то критерий: братство может нести ответственность за оглашение в том случае, если катехизатор хорошо подготовлен. Но я не случайно вначале сказал: слава Богу, что сейчас нет каких-то общецерковных катминимумов, потому что, с одной стороны, этот процесс нельзя формализовать, а с другой, есть возможность в этой сфере что-то пробовать, дерзать. В этом смысле ценен опыт каждого человека, который хоть что-то пытается здесь делать добросовестно.

С братскими катехизаторами в других городах мы находимся в тесном общении. В братстве есть еще кружок катехизаторов и т. д. То есть это поле постоянной совместной работы. Конечно, на местах к катехизаторам требования разные. Прежде всего, не с точки зрения традиции; традиция для всех одна. Но, скажем, для московского катехизатора курс катехетики принципиально важен, а, допустим, в Павловском Посаде не очень. Точнее, важен и там, и там, но надо учитывать очень большую культурную разницу: иного москвича кто-нибудь в провинции просто не поймет.

Александр Копировский: Скорее, не в силу уровня культуры, а из-за неумения адекватно разговаривать с людьми.

Дмитрий Гасак: И так, и так. Здесь, мне кажется, требования разные. Чаще всего приходится смиряться с недостаточной подготовкой катехизаторов из-за того, что просто нет людей. Например, есть кандидат откуда-нибудь с Урала. Он там – единственный, что толку, что мы будем его школить? Ничего, пройдет год-два, он потрудится и узнает что к чему. Другого же нет.

Александр Копировский: И все равно бывают кандидаты, о которых выносится вердикт – «нельзя ни в коем случае». Понимаете, невозможно человека ставить на это служение, если он не то что на семьдесят три – ни на один вопрос не может ответить. Спросить не умеет, ответ не может членораздельно изложить. Порой ситуацию осложняют какие-то тяжелые дефекты, не столько внешние, сколько внутренние. У о. Геннадия Фаста есть хорошие слова: «...кто-то в этом преуспевал больше: имел лучшую память, большие способности, был более благочестив и, в конце концов, умел более внятно говорить... Вот они-то, судя по всему, и становились катехизаторами»¹. Это он вспоминает о древней церкви. Действительно, есть определенные внешние критерии, но оценивается все вместе. Какой-то человек неспособен просто выговорить что-то адекватно, нет у него такого дара. Главный принцип – не отказать, а изо всей силы помочь, чтобы кандидат смог выйти на какой-то минимум, потому что церкви нужны катехизаторы.

Дмитрий Гасак: В общем-то, и собеседования наши – это некий процесс научения. Мы его пытаемся сокращать, но не получается: на четырех кандидатов порой уходит до двух часов. Это, конечно, безобразие с точки зрения экономии времени, но с позиций научения, по-моему, пока себя оправдывает.

Александр Копировский: Во всяком случае, сами члены комиссии научаются очень хорошо.

Священник Дмитрий Черепанов: Собственно, критерии сформулированы скорее не для катехизаторов, а для выявления нормы будущей церковной жизни катехуменов. И именно от этого зависят требования, предъявляемые катехизаторам. Так что это не столько особенности географии, сколько образ жизни, которому учит катехизация. Здесь, конечно, есть отличия у разных людей.

Дмитрий Гасак: Тут важно не придумывать какие-то нормы благочестия. Это рождается из жизни, из Евангелия, из церковной традиции.

Священник Георгий Кочетков: Совсем недавно по моей инициативе мы ввели новый критерий отсева катехизаторов. Вы, наверное, обращали внимание: одни люди говорят так, что все загораются, а другие так, что все засыпают. Это обычное дело, почти психологическая особенность. Но это только кажется, что психологическая, за этим стоит и некоторая духовная основа. Катехизатор не имеет права быть занудой. Даже если он родился флегматиком или в его прошлой жизни были всякие депрессии, уныние и т. д. – становясь христианином и тем более катехизатором, т. е. христианином служащим, человек обязан это преодолеть, потому что таким состояниям противоречит действие духа. Если человеку этого пока не удалось, значит в нем дух еще не победил. Разумеется, всегда и здесь можно надеяться, что, коли борьба идет, дух победит, но на сегодняшний день этого пока не произошло. У нас бывали случаи, когда замечательные люди, многолетние члены братства, прекрасно наученные, кандидаты и доктора наук вгоняли в сон своих слушателей. К слову говоря, доктора наук – самые зануды, кандидаты меньше. А если человек всех усыпляет, несмотря на все свои знания, он не может быть катехизатором. Видите, сначала всё хотелось свести к психологии, но оказалось, что нет, это дух воздействует на душу человека. Катехизатор должен над собой поработать, чтобы не просто говорить внятно, ясно и четко, по возможности просто, но еще и так, чтобы людям было всегда интересно.

Вчера прозвучало замечательное оригеновское требование, что в оглашении должны быть простота и ясность. Мне это очень близко, хотя я так не умею. Но с другой стороны, хотелось возразить: Ориген все-таки был не совсем прав. Катехизатор должен иметь еще одно свойство, о котором мы пока не говорили, он должен всегда немножко работать как бы на превышение имеющегося уровня, т. е. на будущее. Это должно сидеть внутри него как обязательное свойство. Он никогда не должен закрывать заданный оглашаемыми вопрос. Отвечая, он должен оставлять его открытым для них, т. е. всегда добавлять еще что-то непростое и неочевидное, заведомо зная, что слушающие пока не поймут или не воспримут его. Любой духовный вопрос – это открытый вопрос, но это всегда и некоторый риск. Очень важно не перейти определенную границу, потому что если начнешь «глоссолалить» перед оглашаемыми, это уже будет совсем не то. Я не против апостольской глоссолалии, но это другой сюжет.

Так вот, это умение показывать оглашаемым, что за каждым вопросом стоит еще бездна, то, чего ты пока не знаешь, но куда идти надо будет обязательно, это тоже помогает катехизатору не быть занудным. Он должен не просто думать, что-то лучше или хуже знать, а быть сам открытым к тому вопросу, который поставлен перед ним.

Все нарабатывается опытом, и мы стали обсуждать это совсем недавно. Просто жизнь заставила нас о таких вопросах думать и говорить. Потому что были действительно прекрасные люди, во всех отношениях достойные, всем критериям, названным сейчас, соответствующие, а катехизация у них не получалась, группы терялись, таяли. Или все на встречах спали – результат был тот же, только проявлялся немного позже.

Владимир Якунцев: Дело в том, что в практике катминимума есть некая предварительная часть: прежде чем дойти до собеседования, нужно иметь какие-то рекомендации, благословение отца Георгия и ходатайство, в том числе от катехизатора, которому кандидат помогал. Оно должно быть очень серьезным, это некое свидетельство, о чем сейчас отец Георгий сказал. Потому что иной раз даешь слово помощнику, он начинает говорить – и атмосфера на встрече как-то сразу затухает. В общем, есть время, возможности посмотреть, в том числе как человек заботится о людях, насколько он внимателен к ним, заинтересован в них. Потому что помощник на виду целый год, а то и больше, и заметно, насколько он способен их чувствовать и помогать им. А если человек не расположен помогать в простом, то у него, как правило, и слова нет никакого. Оно какое-то без соли. Кандидат в катехизаторы живет еще и в какой-то церковной среде, помогает в общине, в братстве, люди его знают. И от христиан, которые этого кандидата окружают, рекомендация также очень важна. Принципиально, чтобы ему доверяли, потому что катехизатор – это своего рода хирург. Ведь надо доверять хирургу. Братья и сестры иногда годами вымаливают кого-то из его неверия, нецерковности, пестуют его, чтобы он как-то открылся и обратился к Церкви. И вдруг приведешь его на оглашение, а катехизатор, как сказал отец Георгий, возьмет этого человека и «засушит». Очень большая ответственность у катехизатора.

Александр Копировский: Да, практика, чтение, рекомендации, т. е. достаточно большой круг требований.

Священник Игорь Киреев: У вас катехизация проходит по группам. Но все кандидаты в катехизаторы разные: одни, например, на людях плохо говорят, а в личной беседе могут прекрасно человека наставить, выслушать его, помочь. Этот момент как-то учитывается?

Дмитрий Гасак: Отец Георгий сейчас обозначил очень важный критерий. Но при этом в личном, индивидуальном оглашении могут участвовать самые разные люди.

Священник Игорь Киреев: И такой человек может быть катехиза­тором?

Дмитрий Гасак: Да, и такое бывает. Тем более что, как правило, этот человек сам и приводит на оглашение своего соседа или кого-то еще. Иногда оглашаются люди не вполне здоровые, например, слепые.

Священник Игорь Киреев: Это в общем-то жизненная ситуация: если у человека что-то получается, он реально что-то делает…

Дмитрий Гасак: Совершенно верно. Никому невозможно запретить катехизировать. Другое дело, что кому-то нельзя доверить группу.

Священник Георгий Кочетков: Есть еще один маленький нюанс. Для нас очень важна церковная ответственность за катехизацию. На сегодняшний день она опирается на братскую жизнь, на жизнь малых братств, которые входят в большое Преображенское братство. Сейчас у нас 25 братств ведут катехизацию и отвечают за нее.

Допустим, человек хочет оглашать, но мы не уверены, что он сможет это делать. Тогда мы ему говорим: хорошо, веди оглашение на свой страх и риск. Но мы как братство не берем за это ответственность, ибо мы не можем сказать, что это церковная катехизация. Это его личное дело: если он сможет это сделать церковно, добьется хороших результатов – будет прекрасно.

Священник Георгий Лазарев: Это получается какой-то эксперимент над людьми, они как подопытные кролики. Если у него не получится, он загубит катехизацию или вообще поведет людей в никуда. Да, мы проверили, убедились, что он не может этим заниматься. Но ведь люди-то пострадали…

Священник Георгий Кочетков: Нет, отец Георгий. Мы уверены, что катехизация, даже, может быть, не очень удачная, все же лучше, чем полное ее отсутствие. Если я кому-то скажу, что ему не благословляется это дело, то чем все кончится? Тот, кого он хочет огласить, окажется просто на улице. Ведь мы же не можем взять ответственность за катехизацию всех этих людей.

Священник Георгий Лазарев: Почему? Они же пришли не к этому человеку, а в церковь.

Священник Георгий Кочетков: Нет, обычно сами братчики ходатайствуют о тех, кого они привели. Братство не само по себе ведет катехизацию. Вот собирается, скажем, таких человек сто. Здесь нужно групповое оглашение. Но вот тут кто-то говорит (были у нас несколько таких случаев, и удачных, и неудачных, я их наблюдал): я хочу сам их катехизировать. Допустим, по нашим критериям он не подходит для такого служения и не может получить на него благословение и т. д. В то же время он уже не один год в церкви, давно живет в братстве, православный человек, хотя может быть, с какими-то особенностями. Да, здесь риск есть, но мы прекрасно знаем, что без катехизации риск на порядок больше. То есть мы даем людям шанс. А неудачи и ошибки, вообще говоря, могут быть и при всех благословениях и катминимумах. Каждый катехизатор знает, что его ответственность максимальная. На сегодняшний день, может быть, даже больше, чем священника. Ведь мы в полном смысле слова рискуем людьми.

Александр Копировский: Просто если его подопечный не может по каким-то причинам войти в группу (по болезни, из-за нехватки времени, большой занятости на работе), тогда возможна индивидуальная катехизация. Это последняя ступень, чтобы человека совсем не потерять. Да, она бывает удачной или неудачной — скажем, человек не огласился до конца.

Священник Виталий Фонькин: Что препятствует появлению ка­техизаторов? Мне кажется, наша церковная ситуация ставит священника после окончания духовной семинарии в некое двусмысленное положение – якобы он теперь способен разрешить все вопросы. И молодой священник сходу должен уметь наставлять паству, быть всем духовником, стать специалистом в супружеских отношениях и в общении с детьми и т. д. Словом, какая бы проблема ни возникла, он все разрешит. Мне думается, нужно понимание, что священнику важно всегда учиться: тому же супружеству, общению с детьми…

Священник Георгий Кочетков: Разумеется, современный священник – не ап. Павел, который мог смиренно сказать: это не повеление Господа, а мой совет (ср.: 1 Кор 7:25). Священник же всегда должен повторять: так говорит Господь.

Давайте помолимся.