«Все просвещаемые, приступите!»: Условия перехода катехуменов-«слушающих» на основной этап катехизации

В данном сообщении мне хотелось бы обратить ваше внимание на некоторые моменты духовного пути оглашаемых, связанные не столько с дисциплиной правил, не столько с рамками и формами, сколько с содержанием огласительного процесса. Постараемся обратиться к тому опыту, который приобретает оглашаемый при переходе на второй этап оглашения, когда он становится собственно просвещаемым. При этом важно помнить, что вера человека в Бога всегда остается для нас в большой степени тайной, и относиться к ней следует не только с известной мерой такта, но и с благоговением. Ни один катехизатор, как бы он ни был методически подкован в вопросах оглашения, не может сказать, каким конкретным образом прорастает зерно веры в сердце человека. В то же время Церковь имеет свой взгляд на эту тайну, а также опыт рефлексии веры оглашаемых. В церковной огласительной традиции зафиксирован опыт того, что в какой-то момент оглашаемый как бы явно переходит на новую ступень своего духовного восхождения, а Церковь, соответственно, в лице катехизатора, помощников, поручителей, как бы дает своего рода санкцию на этот шаг. Такой же переходный момент в духовном пути оглашаемого связан с его признанием Церковью как просвещаемого. (Все, наверное, помнят возглас «все просвещаемые, приступите», который, в частности, Великим постом звучит на Литургии преждеосвященных даров.)

Каковы внутренние предпосылки и условия этого перехода? Сегодня уже звучал один важный критерий, когда речь шла о смертных грехах. Некоторые могут задать вопрос: «А почему именно ко второму этапу человек должен решить проблему смертных грехов?» Постараемся в этом разобраться.

Второй этап оглашения, этап просвещения, связан с целенаправленным, комплексным, если можно так выразиться, научением, т. е. преподанием оглашаемым христианского вероучения. Систематически оно начинает излагаться только на втором этапе. До этого ни вопросы сотворения мира и человека, ни вопросы грехопадения, ни вопросы земного служения Спасителя или, скажем, церковного устройства практически не освещаются. И вот на втором этапе катехуменам открывается христианское вероучение. Очень важно помнить, что это именно вероучение, а не некое изложение объективных знаний, хотя может показаться, что во многих катехизисах и других церковных книгах вопросы, скажем, о сотворении мира изложены как бы объективно и абсолютно доказательно. Но все-таки мы излагаем опыт веры, и человек открывает для себя церковное знание не только умом, но и верой. В большой степени с этим связаны и критерии, и условия перехода оглашаемого в разряд просвещаемых.

Прежде всего эти критерии, как бы основные моменты, по которым оглашаемый проверяется, испытывается, – вера, покаяние и свидетельство.

О какой вере идет речь? Мы хорошо понимаем, что оглашение проходит уже верующий человек, и его вера постепенно совершенствуется, усложняется, углубляется. Однако важно знать, какими должны быть ее качества, чтобы признать ее достаточной для именования катехумена просвещаемым, т. е. готовым к тому, чтобы вино евангельского учения вложить в его новые, по нашему убеждению, мехи. Эта вера должна быть как-то выражена, явлена. Хотя при этом собственно Никео-Цареградский символ веры оглашаемым еще не «передан», они его не знают. Эта «передача» происходит на самом втором этапе, уже ближе к крещению.

Один из примеров выражения такой веры мы имеем в «Возможной системе оглашения» – брошюре, которую в свое время о. Георгий Кочетков подготовил на основе автореферата своей диссертации. За этот текст, кстати говоря, он подвергся разного рода нападкам и осуждениям, потому что критики спутали и не хотели признать, что вера катехумена, как, вообще говоря, вера любого человека, – это вещь не статическая. Хотя Символ веры мы все, естественно, исповедуем на литургии, и никто не собирался ставить его под сомнение. Но за катехуменом закреплено как бы особое право обрести некую полноту этой веры в процессе становления «верным». Стало быть, его вера в момент перехода на второй этап может отличаться от той, которую мы исповедуем в Никео-Цареградском символе.

На этом этапе предполагается, что катехумен уже имеет веру в Бога и определенную веру-доверие к Церкви, хотя бы в лице катехизаторов, его помощников и своих поручителей. В древних текстах встречается упоминание о том, что оглашаемый должен заявить о своем желании и готовности принять крещение. И его желание должно найти церковный отклик, Церковь должна сказать свое «аминь» на то, чтобы считать его человеком, готовящимся к крещению. Таким образом оглашаемый встает на путь, свернуть с которого невозможно, т. е. схождение с которого будет так или иначе для него связано не просто с отступлением назад, но, может быть, с изменой и грехом, с вероотступничеством. Это не значит, что он осужден на веки вечные, тем не менее он должен уже быть готов следовать по пути, концом которого непременно должно стать крещение, вхождение в Церковь, в церковное собрание.

Итак, «промежуточное» правило веры оглашаемого второго этапа может звучать так:

Верую во Единого Святого Живого Бога – нашего Небесного (Духовного) Отца и Творца всего мира материального, душевного и духовного; и в Превечное Живое Творческое Премудрое и Единородное Слово (Логос) Его, Духом и Силой Божьей (см.: Деян 10:38) явившееся в мир и воплотившееся в Сыне Человеческом – родившемся от целoмудренной Жены (см.: Гал 4:4), Девы Марии (Мариам), и распятом по зависти и неприятию, но воскресшем (восставшем) по Любви Божьей и Единству со Отцом – Иисусе (Иешуа) из Назарета, Который был Божьим Пророком, сильным в деле и слове (см.: Лк 24:19), и Божьим Сыном – Помазанником (Машиахом, Мессией-Христом), предвиденным древними пророками, и Который стал Судией всех живых и мертвых (см.: Деян 10:42) и нашим Единым Господом-Освободителем от рабства миру сему, лежащему во зле (см.: 1 Ин 5:19), и немощным и бедным вещественным началам этого мира (см.: Гал 4:3,9), и Спасителем нашим, милосердно прощающим все грехи всем верующим, кающимся и крестящимся во имя Его (см.: Деян 10:43; Мк 16:16); и в животворящего и пророчественного Святого Духа – единого Утешителя (Параклита), Которого Господь вместо Себя посылает от Отца нашего в мир как удостоверение Полноты нашей вечной Жизни в Царстве Божьем Небесном, как Дар Своей единой, святой, кафолической (соборной) и апостольской Церкви, т.е. миру Божьему, и особенно всем искренне любящим Его и истинно верующим в Него, а через Него, благодатью Божьей, верующим в личного Бога и в способного к сообразованию с Богом и богоуподоблению всякого человека¹.

В этом образе-символе сделана попытка уйти от догматических формулировок, потому что догматика оглашаемым второго этапа еще недоступна. Наверное, можно было бы попробовать эту веру выразить каким-то иным образом. Мне кажется очень важным зафиксировать следующее: вера может быть еще неполной, но она уже должна быть и быть определенного качества. Общецерковных критериев в этом пункте на сегодняшний день мы, к сожалению, не имеем. Это очень серьезный и очень важный для Церкви вопрос, принципиальным образом связанный с проблемой воцерковления всякого человека.

Следующий вопрос – покаяние. Мы называем покаянием весь огласительный процесс, потому что все оглашение связано с познанием добра и зла, с осознанием грехов, не только своих (но своих, конечно, прежде всего), с научением различать тяжесть содеянного человеком, с попыткой разобраться в том, в чем нужно каяться в первую очередь, в чем во вторую и в третью, а в чем, может быть, и не нужно каяться. Не секрет, что у людей эти вещи часто перепутаны. Естественно, мы начинаем с самых азов, с самых трудных и тяжелых вещей, коими в Ветхом Завете являются смертные грехи. И именно поэтому мы начинаем с них. Человек должен не только знать о том, какие смертные грехи перечислены в Ветхом завете, но и испытать силу Божьей благодати и веры, стараясь эти грехи не совершать. Потому что нельзя служить двум господам, Богу и мамоне, нельзя продолжать христианское научение, постигать новозаветное откровение, пребывая при этом в смертных грехах. Кстати говоря, это согласуется с принципом, который содержится в Новом завете: Апостольский собор постановил, какие требования предъявляются к язычникам, чтобы они могли принимать крещение. Как все помнят, их совсем немного: воздерживаться от блуда, удавленины, крови (Деян 15:29). Короче говоря, не блудить и не участвовать в языческих культах и жертвоприношениях. Мы видим, что эти два принципиальных момента разводились и в апостольское время, их нельзя смешивать. Заметим, что здесь ничего не сказано про воровство, обман другого рода. Главное – не должно быть служения двум господам. И должен быть опыт покаяния, не столько даже в смысле исповеди, сколько как опыт оставления грехов, прекращения навсегда. А для этого нужна соответствующая вера, потому что эти вещи, покаяние и вера, в жизни человека тесно связаны.

И еще один важный момент, который в нашей современной церковной жизни имеет почти символическое значение, – свидетельство. Сегодня Кирилл Мозгов в своем докладе отмечал, опираясь на древние источники, что в древности необходимо было свидетельство поручителей о жизни оглашаемого. То есть в ситуациях, когда священники и епископы не имели возможности определять, кто достоин или не достоин крещения, необходимо было свидетельство церкви в лице верных о том, что человек, который хочет креститься, уже ведет благочестивую жизнь, что они, поручители, могут это подтвердить и засвидетельствовать. Тем самым выявлялась связь церковных людей, их взаимная ответственность. В таком свидетельстве выражалась как ответственность поручителей за катехумена, так и ответственность катехумена перед поручителями, которых он знал лично, не просто по званию христианина, а они, соответственно, знали его жизнь. Сейчас, конечно, практики такого свидетельства мы почти не имеем. Вдобавок некоторые поручители могут желать, чтобы их поручаемый крестился поскорее. Наверное, и в древности так бывало, и кто-то иногда пытался выдать желаемую христианскую благочестивую жизнь за действительную. В этом смысле никто не заменит катехизатора и тех, кто непосредственно участвует в оглашении. Но все-таки такая опора на церковное свидетельство в истории была, и сейчас она чрезвычайно бы пригодилась. Ведь выбор, который делает оглашаемый, начиная второй этап оглашения, – это его шаг веры, но он всегда сопровождается и ответным шагом веры со стороны Церкви, со стороны катехизаторов и поручителей. Это определенное взаимное доверие. Не только катехумен доверяет Церкви, но и Церковь доверяет катехумену – свое вероучение, свое самое ценное, то откровение, которое она имеет от Господа Бога.

Совокупность такого рода критериев и условий необходима – не уверен, что достаточна, но, по крайней мере, необходима – для того, чтобы человек перешел на второй этап оглашения. Сегодня уже вспоминали один важный момент: когда оглашаемых начинают интересовать темы Креста, Тайной вечери, последних дней и часов земной жизни Христа, вообще крестной судьбы Спасителя и христианства в этом мире – это тоже свидетельство того, что у них в сознании эта тема зазвучала, возникла не просто как некая красочная картина, но как реальность. В начале оглашения люди спотыкаются о разного рода высказывания Христа, например, «враги человеку домашние его», что непосредственно связано с их жизнью. Но когда эти пласты евангельского предания проработаны и прояснены, открываются стоящие за ними вещи. Оглашаемые начинают думать, размышлять, что следует из этой веры, насколько они сами готовы выбрать христианский путь как свою личную судьбу, руководствоваться евангельским откровением во всех своих делах, во всех сферах своей жизни.

Если эти критерии, т.е. вера, покаяние и свидетельство, присутствуют и тем самым совпадают, они и будут означать готовность и возможность катехумена переходить на второй этап оглашения. Такому опыту соответствует в литургических чинах подготовки к крещению молитва при переходе на второй этап оглашения, которая читается над некрещеными катехуменами, после чего они становятся просвещаемыми.

Сам акт перехода в практике Преображенского братства совершается обычно на вечерней службе с проповедью на 20-ю главу книги Исход, где как раз повествуется о даровании Моисею Закона. И как «Моисей вступил во мрак, где Бог» (Исх 20:21), так и оглашаемые при переходе на этап просвещения вступают во мрак, где Бог. В самой готовности человека идти по послушанию Богу и Церкви к крещению, следовать по пути, который, может быть, еще не до конца открыт, ясен, не до конца продуман им самим, – открывается очень важный опыт, опыт хождения, может быть, еще не по водам, но, по крайней мере, подобно Моисею. Бог еще не открыт для человека, он еще не вполне знает Его, ему еще не сообщено откровение Троичного Божества, но, однако, уже имея доверие к Богу и доверие к Церкви, оглашаемый может идти вперед. Соответственно, важным признается и опыт послушания, которое проистекает от желания и усилия слушать и слышать, слушаться.

Начинается второй этап оглашения так называемой беседой о мистике Божественного мрака, она вполне соответствует опыту ветхозаветной веры в предвкушении новозаветного откровения. Как писал отец Александр Шмеман: «Он (оглашаемый) подобен людям Ветхого Завета, живущим верой в обещанное, исполнения которого сами они не увидели»².

Примерно такой видится нам проблематика перехода катехуменов на этап просвещения.