Дни народного покаяния осенью 1920 года

Начавшаяся в общественном пространстве дискуссия об общественном покаянии напомнила мне пример из недавней истории Русской православной церкви. Он относится к последнему периоду сопротивления советской власти на территории России. На три дня, с 25 по 27 сентября 1920 года, в Крыму было объявлено всеобщее покаяние. Его инициатором стало Временное высшее церковное управление на Юго-Востоке России. Одним из авторов покаянного обращения ко всем гражданам был известный богослов Сергей Николаевич Булгаков, будущий декан парижского Свято-Сергиевского института.

В обращении в частности говорилось: «Многими тяжкими грехами осквернился народ наш в недобрую годину мятежного лихолетья и смуты: бунт и измена, пролитие крови и братоубийство, безбожие и осатанение, богохульство и кощунство, разбой и лихоимство, зависть и хищение, блуд и растление, празднолюбие и празднословие…» Послание осуждало безбожное учение и его лукавых лжеучителей, которые вместе обманули народ, чтобы затем поработить его, и призывало всех православных русских людей к покаянию и единению. Можно сказать, что оно было созвучно Первому посланию святителя Тихона Московского, как бы продолжило этот призыв к покаянию, хотя к 1920 году и было уже пролито много крови. Это был призыв, обращённый абсолютно ко всем. Хотя здесь упоминаются «лукавые лжеучители», которые обманули народ, но текст был обращён к любому человеку, независимо от того, в какой армии он воевал, какие у него были убеждения, национальные или культурные особенности.

Три дня во всех храмах почти безустанно происходило богослужение. Кроме собственно таинства исповеди, покаяния совершали литургии, крестные ходы. Участники и современники тех событий отмечают, что это покаянное движение охватило большую часть населения. Понятно, что не все были православными, не все сочувствовали Белой армии, но всё-таки возникло очень серьёзное покаянное движение. Полуостров Крым, остатки тех, кто хотел сохранить прежнюю Россию, – и Красная армия у ворот, которая напирала со всех сторон. Всё это очень напоминает какой-то ветхозаветный образ («Беззакония наши стали выше головы, и вина наша возросла до небес» (Ездр 9:6), «В мерзостях своих мы погрязли, позором покрыты! Ибо мы грешили против Господа, нашего Бога, мы и отцы наши, с юности нашей и доныне» (Иер 3:25)).

Архиепископ Вениамин (Федченков), возглавлявший тогда военное духовенство армии Врангеля, пишет в своих воспоминаниях, что саму Белую армию покаянное движение не захватило. «Эти три дня в городе Севастополе денно и нощно шли богослужения и исповеди, на праздник Воздвижения креста Господня причащались, настроение было молитвенно-покаянное, – пишет он в своих воспоминаниях. – Но в конце этих дней я получил от какого-то ревнителя благочестия жалобное письмо: “Владыка, где же наше начальство? Почему никого не видно в храмах? Неужели лишь рабочим нужно каяться одним?”» Видимо, начальство Белой армии считало, к сожалению, что их основное дело – воевать. Хотя нельзя сказать, что абсолютно все были равнодушны к этому призыву. Сам Врангель был человеком верующим и старался поддерживать церковь.

Тогда не было желания отделять личное покаяние от народного. Люди понимали, что серьёзная беда надвигается на них, и сделали какую-то попытку очиститься пред Богом и в то же время были готовы ко всякому исходу, будь это изгнание или вынужденная эмиграция, будь это красный террор, который развернулся в Крыму, когда он стал «красным».

Есть и другие примеры соборного покаяния в трагической истории нашей страны и церкви.