Глупость – это греховное качество

– Известно утверждение лютеранского богослова Дитриха Бонхеффера: «Глупость – еще более опасный враг добра, нежели злоба». Может ли быть глупость и/или слабость грехом, на Ваш взгляд?

Священник Георгий Кочетков: О, это замечательный вопрос. Обычно люди думают, что глупость – дело врождённое, уж что кому досталось по наследству от родителей, от природы, от предков и т.д., или, в крайнем случае, от социума. Но на самом деле действительно не так. Дитрих Бонхеффер был, конечно, прав, что глупость это то, что человек приобретает в жизни, это греховное качество. Я всегда говорю на исповедях, что нужно каяться в глупости, потому что глупыми могут быть наши слова, наши дела, наш образ жизни, и даже вера может быть глупой, если она не движется вперёд, если она не осуществляет какого-то свершения. Есть подвиг веры, а бывает расслабленность, и она близка к глупости. Так что я всецело поддерживаю мнение Бонхеффера, тем более, что он совершенно замечательный человек, богослов, церковный деятель. И поэтому думаю, что всем нам нужно думать о том, чтобы мы не заражались глупостью или вот такой глупой слабостью, расслабленностью, чтобы мы, если заметим за собой что-то подобное, от этого избавлялись. Потому что разум – это один из даров Божьих и это прямое противоядие против глупости. Разумный человек, мудрый человек – это тот человек, который познаёт волю Божью, который знает волю Божью, может быть, через слово Божье, а может быть, как-то через откровение, интуицию, в Церкви по Преданию наряду с Писанием. Вот, если коротко, то так.

– Возможны ли ложь или притворство «во спасение»?

Священник Георгий Кочетков: Тоже очень горячий вопрос. Многие люди тоже почему-то убеждены, что возможна ложь во спасение. И даже, я помню, один епископ – причём не кто-нибудь, а ректор духовной академии – однажды говорил своим студентам, что вот, в Псалтири же говорится: «Ложь – конь во спасение», т.е. ложь может двигать во спасение человека. Но оказалось немножко смешно, потому что это на церковнославянском действительно так звучит, а по-русски совсем по-другому: те, кто надеется на коней, вот это и есть ложь; спасаемся мы не своей внешней силой и своими, так сказать, войсками, а мы спасаемся совсем иначе, обращаясь к Господу. Поэтому, конечно, использовать ложь нельзя. Отец лжи всегда дьявол. Другое дело, что бывают иногда очень тяжёлые обстоятельства в жизни людей, настолько тяжёлые, настолько неадекватные, что человеку приходится идти на какие-то компромиссы. И он понимает, что компромисс – дело безблагодатное. Но иногда по-другому нельзя. Человек действительно вынужден что-то придумывать, потому что иначе головы не сносить ему или его ближним. Мы знаем много таких примеров, скажем, из советской истории, где люди, попавшие в лапы советских карательных органов, вынуждены были немножко притворяться и иногда говорить неправду. Разве сможем мы их осудить? Да, это компромисс, конечно, но я думаю, что в таких условиях, когда ситуация совсем безвыходная, человек, идущий на компромисс – в том числе на ложь и притворство, – всё-таки будет прощён Господом и ближними.

– Не может ли библеистика (научное исследование текстов Библии) вредить силе нашей веры?

Священник Георгий Кочетков: Спасибо и за этот третий вопрос, тоже замечательный, очень горячий, очень живой. Действительно все люди, которые занимаются или занимались изучением Священного писания – так же, как, впрочем, и богослужения, и писаний святых отцов и т.д., – понимают, какое сильное искушение может быть с этим связано. Когда человек много знает, то от этого много скорби, потому что он сравнивает это с действительностью и видит, как действительность иногда далеко уходит от того, что должно было бы быть в нашем толковании, в нашем понимании, а иногда и в наших действиях. И поэтому, с одной стороны, мы не можем отказываться от критического исследования Священного писания, а с другой – должны быть осторожны. Наука, если она настоящая наука, а не шарлатанство под видом науки, как это бывало нередко в те же советские времена, только помогает нам лучше понять Писание. И здесь нам приходится что-то корректировать, что-то менять в своих привычных воззрениях. Это бывает болезненно, это да. Но человек должен пойти на этот риск и на это неудобство для себя, на какой-то дискомфорт.

На мой взгляд, это даже нужно воспитывать в себе, чтобы действовать в соответствии с Правдой. Мы все заинтересованы в этом откровении Божьей Правды и Божьей Истины. И если наука хоть немножко нам в этом поможет, это будет прекрасно. Я помню слова отца Сергия Булгакова, замечательного русского богослова XX века, гениального человека, который сказал, что мы, богословы, не предваряем итогов научного исследования Библии и не боимся свободного исследования Священного писания. И Церковь должна тоже к этому приготовиться. В конце концов, мы должны понимать, что все наши индивидуальные – а иногда и не индивидуальные, а даже традиционные — церковные взгляды и толкования в каком-то смысле историчны. Они как-то всегда менялись и меняются, всегда что-то уточняется. Истина не имеет предела. Мы не можем сказать, что у нас истина в кармане, и мы ей обладаем так, что знаем всё в деталях. Нет, Господь есть Истина. Христос говорит: «Я есть Путь, Истина и Жизнь». И поэтому здесь требуется смирение, здесь требуется терпение, здесь требуется именно любовь к Истине и Правде, в том числе содержащейся, конечно, и в Священном писании. 

– Известно утверждение лютеранского богослова Дитриха Бонхеффера: «Глупость – еще более опасный враг добра, нежели злоба». Может ли быть глупость и/или слабость грехом, на Ваш взгляд?

Антон Тихомиров: Это комплексный вопрос, который включает в себя сразу несколько неоднозначных понятий. Например, «грех». Понимаем ли мы под ним в данном случае человеческое удаление от Бога или некий моральный проступок? Что такое слабость? Слабость в смысле готовности отказываться от своих убеждений и неумения помочь ближнему или, скажем, слабость распятого Христа? Да и понятие глупости тоже не так легко поддается однозначной дешифровке. Тем не менее, мысль Бонхеффера понятна. Глупость, вернее, невежество – действительно страшный враг добра. Правда, оценивать, какой враг больший, глупость или злоба, я бы не взялся. Все зависит от конкретной ситуации.

– Возможны ли ложь или притворство «во спасение»?

Антон Тихомиров: С моей точки зрения, да, возможны. Разумеется, существуют такие этические школы, которые это категорически исключают, призывая поступать по принципу: «делай, что должно, и будь, что будет», без оглядки на последствия. На мой же взгляд, в этом несовершенном мире нам следует действовать, исходя из принципа «меньшего зла». Думать надо не об абстрактной «правильности» поступка, а о том, какую пользу или вред он принесет моим ближним. Разумеется, можно и ошибиться. Но область этики – это область риска. Более того, решусь на спорное высказывание: высшим проявлением добра может стать сознательное совершение небесспорных поступков, «принятие греха на душу», если это послужит благу других людей.

– Не может ли библеистика (научное исследование текстов Библии) вредить силе нашей веры?

Антон Тихомиров: Снова вопрос сформулирован очень комплексно. Прежде всего, мне очень трудно судить о силе или слабости веры. Мне кажется, нет таких инструментов, которыми их величину можно было бы измерить. Более того, «слабая», сомневающаяся, ищущая вера может оказаться на самом деле куда сильнее веры «сильной», если под силой понимать негибкость и фанатизм. В этом смысле, научная библеистика нашей вере повредить никак не может. Да, она может разрушить ложную самоуверенность нашей веры, ее фиксированность на второстепенном, подтолкнуть ее к поискам, к движению. Но ведь поиски, движение, неуспокоенность и означают жизнь. Научное исследование Писания бросает вызов так называемой «простой вере», тем самым превращая ее в веру, может быть, не такую «упертую», но зато живую. Наука, в том числе и библеистика, просто в принципе не может опровергнуть наше доверие Богу и спасению, данному нам во Христе. Зато она может помочь нам снова и снова по-новому осмыслять его, открывать его новые грани и глубины. Да, наука не способна проникнуть в самую глубину истины. Из науки нельзя делать идола. Но идола нельзя делать и из Бога, а такое происходит, когда мы отказываемся размышлять о Нем.

Источник: Лютеранство в России