Ему есть что сказать нам

Выдающийся филолог, поэт, переводчик, Аверинцев видел долг филологии в том, чтобы «помочь современности познать себя и оказаться на уровне своих собственных задач». Его научным методом была неутомимая воля к пониманию, живой интерес к конкретной реальности и способность к диалогу. Ведь предмет филологии не только позволяет, чтобы на него смотрели, но и сам «смотрит» на нас.

В 1968 году самый несоветский ученый своего времени был награжден премией Ленинского комсомола за кандидатскую диссертацию о Плутархе. Любопытство ко всему человеческому, берущее верх над доверием к готовым истинам, «умение выслушивать не только себя, но и своего собеседника», которыми Аверинцев характеризовал греческого философа, в полной мере можно отнести к самому Сергею Сергеевичу.

«Было видно, что ему не только есть что сказать, он знает, как и кому говорить, – вспоминает об Аверинцеве священник Георгий Кочетков. – Всегда находилась достаточно большая аудитория, которая его слушала. Сергей Сергеевич мог оказывать влияние на наше общество». Как-то раз сам Аверинцев не мог через толпу попасть в зал, где ему предстояло читать лекцию.

Будучи членом Преображенского братства и попечительского совета СФИ, Сергей Сергеевич принимал активное участие в работе над серией переводов православного богослужения, изданной Свято-Филаретовским институтом. А выполненный Аверинцевым перевод на русский язык синоптических евангелий и большей части Псалтири до сих пор остается непревзойденным.

Многие профессора, преподаватели, студенты и выпускники СФИ помнят проповеди ученого, которые он говорил в стенах института и в храме Успения в Печатниках до 1997 года, когда настоятелем храма был священник Георгий Кочетков. И в своих научных трудах, и в церковных проповедях Аверинцев не учил, а удивительно ясно и точно показывал внутренний смысл вещей. Человек энциклопедических знаний и живой веры, Сергей Сергеевич обладал, по выражению Ольги Седаковой, «врожденным инстинктом делиться». 

«Одна из главных задач человека на земле – понять другого человека, не превращая его мыслью ни в поддающуюся “исчислению” вещь, ни в отражение собственных эмоций», – писал Аверинцев. И сегодня те, кто с ним общался, свидетельствуют, что пример именно такого отношения – и к современникам, и к своим собеседникам из других исторических эпох – он показал своей жизнью.

Из слова в день кончины Сергея Аверинцева:

Для нас он не просто член попечительского совета нашего института, не просто даже и член нашего братства, который пополнил общину, братство наше на небесах. Для нас он и тот человек, который мог быть связующим звеном эпох, мог быть голосом, словом нашей эпохи. 

Он был фигурой знаковой и значимой для всех христиан, а можно сказать и не только христиан, потому что его сердце было столь расширено, что вмещало в себя нелицеприятно всякую правду. Если мы часто и слышим в Священном писании призыв к нелицеприятию, мы не всегда понимаем, что это значит. Мы слишком часто бываем узкими, невежественными и мрачными духом. Мы иногда бываем теми, кто не может сорадоваться истине и кто не может разделить с другими их скорбь. Но Сергей Сергеевич был как раз тем редчайшим примером, который можно было бы назвать камертоном не просто всякого интеллигентного человека в нашей стране, но камертоном всякого человека, имеющего говорящую совесть и желающего ее голос услышать. 

Я прошу вас, дорогие братья и сестры, молиться за него и, что не менее сейчас важно для всех нас, учиться у него. Учиться его светлому и даже огненному духу, который мог быть и духом пророческим, и духом, познающим высшие тайны, и духом, откликающимся на всякую правду, на всякое добро и красоту в этом мире.