Этика после этики

Люди, которые внимательно наблюдают за судьбой нашей страны, за происходящими в ней внутренними процессами, настроены крайне пессимистически и даже апокалиптически. Недавно Сергей Сергеевич Хоружий на одной из наших конференций в Подмосковье делал доклад «О миссии последнего регистратора», в котором описал, как менялась нравственность в нашей стране в течение XX века. Так вот, начиная с 1917 года и даже раньше, с Первой мировой войны, этические нормы начали разрушаться. Каждый следующий этап советской жизни приносил смену нравственных норм, и в результате произошла полная разбалансировка. В 1990-е годы, когда страна стала выбираться из советского прошлого, у людей был духовный порыв, отчасти выраженный фильмом Тенгиза Абуладзе «Покаяние». Если бы в те годы это покаяние произошло: чёрное было бы названо чёрным, белое белым, верх верхом, низ низом, – то система координат имела бы шанс на восстановление. Однако этот импульс к покаянию очень быстро угас, и теперь мы имеем то, что имеем. Одновременно в нашей стране могут возводиться и памятники Ивану Грозному, и Стена плача в память о жертвах репрессий. И то, и другое существует под знаком плюс, мол, всё это – наша история.

Но это происходит не только в сфере отношения к историческому прошлому. Это происходит и в повседневной жизни, когда люди вообще перестают понимать, что есть добро, что зло, что есть хорошо, а что плохо, часто руководствуются только какими-то инстинктами, а не голосом совести.

На конференции мы вместе попытались разобраться, что такое эти духовно-нравственные нормы, какими они были в нашем народе в предыдущие времена и эпохи, на чём они могли быть основаны и на что мы могли бы опираться сегодня, ставя вопрос о восстановлении этих норм. На проблемных дискуссионных столах мы собрали представителей разных социальных групп, которые, как нам видится, сегодня могут влиять на формирование этических норм – это люди церкви, учителя и деятели культуры, представители волонтерских организаций. 

Духовные и нравственные нормы и в обществе, и в самой церкви сейчас размыты и противоречивы, в сознании людей существует все что угодно – от советского мышления до домостроя. Нет единства, доверия между всеми слоями населения, слова расходятся с делами и у священнослужителей, и у мирян. Нет общей жизни в церкви – единства между епископами, священниками, мирянами. Нет единой ответственности церкви, народа и общества, так же как нет чувства единого призвания. В такой ситуации не понятно, для чего мы собраны вместе и куда мы должны двигаться. Нет авторитетов – старших и больших в народе, нет реального общения, жажды личного и совместного служения.

Для многих даже Бог не авторитет, не то что церковь. С церковью понятно – многие имеют основания не доверять ей, ведь она не покаялась за сотрудничество с советской властью, не приложила особых усилий к возрождению себя, народа и общества. Поэтому так нужны сейчас в церкви личные примеры и какой-то новый убедительный язык, способные помочь современному обществу прийти в себя после всего того, что с ним произошло за последние сто лет. Значит, нужно менять отношение к Богу, к себе, к людям через устроение церковных и национальных общин и братств, нужно вновь полюбить Бога и ближних, свою землю, традицию, культуру. А для этого нужно усвоить и опыт новомучеников и исповедников, и опыт русского религиозного возрождения XX века.

Какие духовно-нравственные нормы являются приоритетными, сказать сейчас трудно. От чего нужно освободиться – тоже сколько людей, столько и мнений. Мне думается, что прежде всего надо преодолеть неразборчивое послушание любому начальству – церковному и светскому. Нельзя просто служить удовлетворению интересов жесткой вертикали иерархической власти. Не должно быть желания смирять других, видеть чужие грехи, а не свои. Плохо, когда люди хотят в первую очередь думать о своей выгоде, благополучии, не желая жертвовать собой, своим.

В церкви сложились недолжные нормы – больной аскетизм без чувства меры с неевангельским лозунгом «спаси себя и тысячи вокруг спасутся», вся эта старцемания, чудомания, обрядоверие, магизм, безличностность, боязнь ответственности – всё это очень серьезные вещи. Нужно думать, как это преодолеть.

Нельзя подменять церковную соборность индивидуализмом или коллективизмом. Нельзя терпеть безнадегу, маловерие, нелюбовь к ближнему, несвободу, суеверие, ложь. Слишком много мифов и ненужного символизма в богослужении, жизни, учении, в церковном устройстве. В свое время они имели педагогическое направление – по принципу «сказка ложь, да в ней намек». Но к мифам стали относиться слишком всерьез, понимать их один к одному. Может, виноват тот самый тупой рационализм современных людей, я не знаю. Сейчас это работает на минус – мифы в житиях святых, иконах Богоматери, мифы о прозорливости, чудесах, псевдопослушании. Столько всего недолжного здесь наговорено-написано, что страшно становится.

Приоритеты должны быть расставлены как-то по-другому, вплоть до противоположности тому, что мы имеем. Чтобы церкви быть хранительницей духовных норм, ей нужно восстановить очень ясное сознание: соборное и глубоко личностное, просвещенное Духом Святым, верой, надеждой и любовью.

Церковь не отвечает на основные запросы людей – она, может быть, и хочет ответить, но не отвечает и выглядит в глазах народа как охранительная структура господствующих слоев общества и государства, как стяжатель и жесткая иерархическая структура – без любви, свободы и справедливости. Она ни за кого не печалуется и ни о ком бескорыстно не заботится. Разве это норма? Богослужение у нас часто роскошное и бессмысленное. Разве это норма?

Так что необходимо собирание здоровых сил. И тезисы Форума общецерковного и национального покаяния и возрождения, которые мы предлагаем, как раз об этом. Это попытка найти выход – целостный всесторонний выход из создавшегося положения. Это трудно, немного опасно, но без этого невозможно, потому что если люди не объединят свои силы на этом поприще, то будет просто мрак.