Репрессии против РСХД в Эстонии в 1940-1941 гг.

Репрессии против православного духовенства и активных мирян в странах Балтии в 1940 – первой половине 1941 гг. носили по-настоящему систематический характер и были составной частью общего процесса «советизации» балтийских республик новыми властями. Однако в каждой отдельной стране удар по православным пастырям и мирянам носил как общие, так и специфические черты. И, если основной и первый удар против православных в Литве был направлен против военного духовенства и священнослужителей, так или иначе воевавших против красных в российской Гражданской войне и Освободительной войне, в Эстонии одними из первых были арестованы представители Русского Студенческого Христианского Движения (РСХД), деятельности которого в межвоенной Эстонии не чинили таких серьезных препятствий, как в Латвии (о репрессиях против православного духовенства Балтии в целом мы писали в отдельной статье¹). В этой связи следует выделить репрессии против Ивана Аркадьевича Лаговского, и супругов Татьяны Евгеньевны Дезен и Николая Николаевича Пенькина, которые принято именовать «делом РСХД». Данный процесс уже исследовался российскими и эстонскими историками, также публиковались материалы допросов Ивана Аркадьевича Лаговского (в 1995 году в «Вестнике Русского Христианского Движения» изданные общественным и политическим деятелем Эстонии, профессором славянской филологии Тартуского университета Сергеем Геннадьевичем Исаковым с комментарием вдовы И.А. Лаговского Тамары Павловны Милютиной»². Основной упор при отборе материалов допросов для публикации делался на истории РСХД в предвоенный период, в особенности на характеристике Иваном Аркадьевичем сущности Движения и разъяснением его собственной роли в жизни РСХД. Важно отметить, что особое место в этих показаниях занимает и характеристика политической позиции Русского Студенческого Христианского Движения в целом и в Эстонии в частности. Продолжился этот процесс на страницах «Вестника РХД» и позже, в особенности после того как Московский Патриархат отказался от канонизации И.А. Лаговского, Т.Е. Дезен и Н.Н. Пенькина (особенно проникновенно об этом печальном событии написал Н.А. Струве)³. Отдельно следует отметить и исследование нарвского историка А.В. Иванена, в котором продолжается публикация отрывков из следственного дела трех активных эстонских деятелей РСХД⁴. Мы же попытаемся рассмотреть столь важный аспект как технология советских репрессий против Движения, особо внимание уделив все тем же материалам допросов И.А. Лаговского, Т.Е. Дезен и Н.Н. Пенькина.

Прежде всего, выделим формулировку постановлений на арест и обыск Т.Е. Дезен и Н.Н. Пенкькина: так, Татьяна Евгеньевна обвинялась в том, что являлась на протяжении многих лет руководителем организации РСХД и была в прошлом связана с деятелями Движения из других европейских стран (в особенности отмечалось, что она имела личные контакты с немецким пастором Штейвальдом, который оказывал РСХД материальную помощь); Николая Николаевича же обвиняли в антикоммунистической деятельности и враждебности по отношению к Советскому Союзу. Несложно догадаться, что на протяжении всех допросов советские каратели хотели добиться от арестованных не только признания в личном участии в антисоветской пропаганде, но и свидетельства о резко антибольшевистском характере РСХД. Важно отметить, что арестованные, не сведующие в том каким образом большевистские следователи могут «цыпляться» за каждое сказанное слово, вольно или невольно давали почву для последующих обвинений. Так, на ответ о сущности РСХД Татьяна Евгеньевна отвечала, что задачей РСХД являлось «воспитание молодежи в христианском духе, выработка религиозного мировоззрения, а на этой основе последнее последовательно вело борьбу с современным материализмом и атеизмом»⁵. Ухватившейся за это свидетельство Дезен следователь тут же делает вывод о том, что РСХД являлось антикоммунистической организацией, на что Татьяна Евгеньевна сказала: «РСХД не ставило задачей непосредственно борьбу с коммунизмом, но посколько оно вело работу по выработке религиозного мировоззрения, оно неизбежно становилось на путь борьбы с коммунизмом, как учением материалистическим и безбожным, но не как государственной системой». Николай Николаевич Пенькин заявлял, что основной задачей РСХД являлось «привлечение молодежи к церкви», а также выработка учения, направленного на борьбу с идеологией атеизма и материализма, то есть с коммунизмом⁶.

Следующей «ниточкой», за которую решили потянуть советские карательные органы, были международные связи РСХД, в особенности в Европе. Главной целью подобных действий являлось желание доказать не только то, что центр Русского Студенческого Христианского Движения находился вне Балтии, но и то, что финансирование и поддержка Движения происходила при участии и активнейшей поддержке других организаций русских эмигрантов и иностранных государств. Именно поэтому особое место в протоколах допросов занимает выяснение особенностей участия балтийских членов РСХД в съездах Движения за пределами Эстонии, контактов с светскими и религиозными деятелями из других стран. Мы не будем рассматривать все интересующие советские карательные органы контакты Русского Студенческого Христианского Движения с иностранными организациями, а остановимся лишь на нескольких. В первую очередь интерес представляет вопрос о связи РСХД с обществом «Балтийская помощь России» и его главой пастором Штейнвандом (подозрение в связи с котором стало одной из формальных причин для ареста Т.Е. Дезен). Так, на допросе проходившем в канун нового 1941 г. Николай Николаевич Пенькин отвечал следователю, что пастор действительно оказывал Движению денежную помощь на устройство съездов Крестьянской молодежи и детских съездов⁷. Благодаря этому следователь тут же сделал вывод о том, что пастор Штейнванд, поддерживая РСХД деньгами, финансировал открыто антисоветскую деятельность организации. Также особо было отмечено в протоколе, что «Балтийская помощь России» отправляла посылки в Советский Союз для семей пастырей и верующих, из чего карательными органами делался вывод о посылке «антисоветской литературы» в СССР и РСХД.

Еще одной зацепкой было желание обвинить деятелей эстонского РСХД в связи с Русским ОбщеВоинским Союзом (РОВС). Татьяна Евгеньевна четко отвечала, что в Эстонии РСХД не имело никаких контактов с РОВС, хотя некоторые отдельные члены Движения могли иметь те или иные контакты с этой организацией. Убедившись в том, что подобных контактов не было, следователь стал спрашивать об участии в РСХД председателя РОВС генерала Евгения Карловича Миллера, указывая на то, что его статьи печатались в «Вестнике РХД», на что Т.Е. Дезен отвечала, что если эти статьи и были, то она не помнит о факте их существования⁸.

Также перед следственными органами встала и еще одна задача: связать организации «Витязей и Дружинников» с РСХД, характеризуя первые как «военизированные». На данные обвинения Николай Николаевич отвечал, что среди членов данных организаций действительно проводилась воспитательная работа, в том числе религиозная, в то же время они не были организациями для подготовки военных кадров⁹. Татьяна Евгеньевна Дезен в свою очередь пыталась доказать, что большинство членов РСХД боролась со своего рода «военизацией» «Витезей», проводником чего был руководитель кружка «Витязей» в городе Нарва Корнеев, что в конечном итоге привело к его устранению от руководства кружком¹⁰. Однако на допросе 27 января 1941 г. следователь опять вернулся к вопросу о террористическом характере РСХД, вновь воспроизводя тезис о том, что Движение готовилось к вооруженной борьбе с властями Советского Союза. Для подтверждения обвинения младший лейтенант госбезопасности следователь УНКВД ЛО Мусатов (отметим, что именно на его совести лежит «дело РСХД») приводит собственную трактовку слов протоиерея Сергия Булгакова на съезде Движения в 1935 году о сущности применения террора против советских властей, исходя из которой можно утверждать, что РСХД признавало террор¹¹. В ответ Татьяна Евгеньевна вновь заявляла, что Движение принципиально отвергало террор, хотя и с оговоркой, что некоторые члены РСХД могли решать эту проблему для себя, исходя из личного отношения к этому вопросу.

Важно заметить, что некоторые, казалось бы, ключевые моменты жизни православных Балтии практически не нашли своего отражения в протоколах допросов обвиняемых по «делу РСХД». К этим вопросам в частности, можно отнести вопросы об отношениях РСХД с руководством Эстонской Апостольской Православной Церковью и лично митрополитом Александром (Паулусом). Гораздо в большей степени советских следователей интересовали взаимоотношения между владыкой Иоанном (Булиным) и РСХД. Важно отметить, что часть протоколов его допросов также отложилась в материалах «дела РСХД», в особенности в тех моментах, где он описывал съезд Русского Христианского Студенческого Движения в Печерском монастыре в 1928 г. и давал свою собственную характеристику деятельности и сущности Движения¹².

Во всех трех томах так называемого «дела РСХД» имеются и материалы допросов тех общественных и политических деятелей Эстонии, которые так или иначе имели отношение к РСХД. Мы не будем выходить за рамки нашего небольшого доклада и заниматься характеристикой данных показаний, скажем лишь, что они были очень разными: от честного описания деятельности Движения до явно критического и порочащего Движение и его членов мнения.

Итог следствия против представителей Русского Студенческого Христианского Движения был трагичным. Всех троих: Ивана Аркадьевича Лаговского, Татьяну Евгеньевну Дезен и Николая Николаевича Пенькина обвинили в участии в «белоэмигрантской антисоветской организации РСХД стоявшей на позициях вооруженной борьбы с Советским Союзом и террора против руководителей ВКП (б) и Советского правительства», в том, что они «проводили активную антисоветскую деятельность, направленную на свержение существующего в СССР государственного строя и приговорили к высшей мере наказания» в апреле 1941 года¹³.

Подводя итог, прежде всего следует отметить четкость и непримиримость позиции этих членов Движения, не оговоривших во время допросов своих соратников (все формулировки об «их нестойкости» в том числе исходящие из уст нынешних церковных деятелей вызывают по меньшей мере удивление). «Дело РСХД» прекрасно обнажает технологию фальсификации следственных дел против верующих в балтийских государствах в период 1940-1941 гг., главной отличительной чертой чего была попытка «включить» религиозную деятельность в «политическую борьбу с большевизмом». К сожалению, нынешнее непризнание большой частью православных заслуг эстонских членов РСХД является самой трагической чертой в оценке деятельности этих невероятно смелых и достойных людей.

___________________

¹ Петров И.В. Репрессии против балтийского православного духовенства в 1940-начале 1941 года // Общество. Среда. Развитие. №4 (29)’13. С. 57-61.

² Дело РСХД в Эстонии (показания И.А. Лаговского). Предисовие Т. Милютиной // Вестник РХД. №171. Париж-Нью-Йорк-Москва. С. 189-247.

³ Струве Н.А. Отказ Московской Патриархии в канонизации святых мучеников Ивана Лаговского, Николая Пенькина и Татьяны Дезен // Вестник РХД №201. Париж-Нью-Йорк-Москва. С. 3-5.

⁴ Иванен А.В. Материалы к житиям: следствие по делу Т.Е. Дезен и Н.Н. Пенькина // Вестник РХД №201. Париж-Нью-Йорк-Москва. С. 11-39.

⁵ ERAF. 130SM.T.2.1311666.L.2.

⁶ ERAF. 130SM.T.2.1311666.L.165-app.

⁷ Ibid. L.229-232.

⁸ Ibid. L.84-85

⁹ Ibid.L.164-165.

¹⁰ Ibid. L.117-118.

¹¹ Ibid.118-120.

¹² Ibid.L.324.

¹³ ERAF. 130SM.1311666.L.337.