Удивление как научный метод

В книге обсуждается особый акт мысли, который совершается всякий раз, когда человек обращается к научному творчеству. Прослеживая тему удивления в философских и научных текстах разных эпох, рассматривая его как подход, противостоящий инструментальному или утилитарному, Григорий Гутнер в то же время показывает их сложное взаимодействие. 

«Изначальное и с моей точки зрения более точное название книги – “Образы удивления, или Возможное начало науки с антропологической точки зрения”, – рассказала Татьяна Панченко, автор курса по русской религиозной философии в СФИ. – Действительно, наука настолько связана с техникой, и так много ее достижений используется, что большинство людей считают ее утилитарным занятием, пользы ради. Григорий Борисович доказывает, что наука относится к тем же неутилитарным видам деятельности, что и мораль, религия, искусство, игра, которые формируют самого человека». 

Без творческого акта, в основе которого лежит удивление – выделение из совокупности «подручного» (термин Мартина Хайдеггера) предмета особого интереса, требующего специального изучения, – наука рискует выродиться в какую-то иную практику, перестать быть собственно наукой. «Отзываясь об этой книге в письме Григорию Борисовичу, я чуть шутя заметила: “Вы обосновываете царственное происхождение науки”, – зачитала Татьяна Николаевна свою переписку с автором книги. – Он мне ответил: “Вы очень неожиданно и очень точно выразили идею, которую я пытался обосновать. У меня действительно постоянно присутствует мысль о проявлениях аристократизма, благородства. Научные занятия, на мой взгляд, одно из них». 

«Я, с одной стороны, всегда восхищался тем, как Григорий Борисович строит рассуждение по любому поводу, его удивительной способностью концептуальной обработки самого разного материала, а, с другой стороны, у меня оставалось определенное недовольство: мне всегда казалось, что у него это получается слишком гладко – концы с концами сошлись, все так убедительно, что лезвие ножа не засунешь, но жизнь сложнее, – признался Владислав Шапошников, заведующий кафедрой философии естественных факультетов Философского факультета МГУ. – А эта книжка в этом отношении мне очень понравилась. В ней оказалось очень много интеллектуальной свободы, она не ставит человека в положение, что ему все доказали несокрушимыми аргументами, и деться ему больше некуда».

«Казалось бы, кто из нас не слышал, что в начале философского и научного познания стоит удивление? – сказала доцент СФИ Екатерина Полякова. – Но на самом деле мысль Григория Борисовича идет вразрез с основной тенденцией философии, по крайней мере с Нового времени и до сегодняшнего дня – а именно с приматом практического знания над теоретическим, с превращением знания в утилитарную практику. Наука не сводится к удовлетворению потребностей – это интерес к самой реальности». 

«Приятно прочитать в его книге о какой-то единой, близкой природе удивления и религиозного переживания, – отметил профессор СФИ Александр Копировский. – Я не припомню, чтобы кто-то так ставил их в один ряд».

«Если договаривать до конца, то я бы сказал, что не только науке, но и теологии долгое время не хватало внутри себя начала удивления, – заметил заведующий кафедрой богословских дисциплин и литургики СФИ Давид Гзгзян. – А ведь что как не изумление может испытывать Творец, глядя на то, как творение реагирует на Него? Всякий разговор о творчестве и Творце стоило бы начинать с того, что Творец – этот Тот, кто не перестает удивляться». 

В дискуссии также приняли участие профессор кафедры онтологии и теории познания Философского факультета МГУ Зинаида Сокулер; доцент Философского факультета МГУ Елена Косилова; доцент СФИ профессор Светлана Неретина; и.о. заведующего сектором философских проблем социальных и гуманитарных наук Института философии РАН Федор Блюхер; доцент СФИ Галина Шпатаковская.