Тургенев – художник и мистик

Пленарный доклад «“Двуликий Янус” русской культуры: славянофилы и западники во взаимоотражениях», который представила заведующая кафедрой русского языка и литературы РГПУ им. А.И. Герцена профессор Елена Анненкова, показал, как «двоилось» духовное и интеллектуальное пространство России XIX века. Эта неоднозначность отразилась и в творчестве Ивана Тургенева. 

Характеру религиозной интуиции Тургенева был посвящен доклад ученого секретаря СФИ Юлии Балакшиной «Иван Сергеевич Тургенев между “старым” и “новым” религиозным сознанием». Острое, трансцендирующее переживание красоты природы, искусства, величия человеческой любви, опыт «постоянных усилий по отвоевыванию мира у небытия» открывают нам Тургенева, в творчестве которого христианские мотивы невозможно свести лишь к общему культурному коду, внутри которого существовала европейская и русская литература середины XIX века. Не будучи человеком церковным, как художник Тургенев остро переживал «затерянность человека в бытии» – и вместе с тем мистически чувствовал таинственную логику бытия и его обращенность именно к человеку, отметила Юлия Балакшина. Писатель, чья жизнь расположилась «в долине» между балладами Жуковского и «новым религиозным сознанием» Мережковского, мучительно переживал проблему личности, которая в контексте философских исканий конца XIX – начала XX века сама по себе сделалась религиозной. 

Профессор СФИ Александр Копировский, размышляя об образе Христа в произведениях «Милостыня», «Живые мощи» и стихотворении в прозе «Христос», пришел к выводу, что тургеневский Христос, вопреки распространенному представлению, – не просто демифологизированное историческое лицо – один из всех, в духе Эрнеста Ренана и Давида Штрауса. Скорее Христос Тургенева походит на живописный образ Александра Иванова на картине «Явление Мессии», через сотни этюдов вобравший в себя образы Христа из Палатинской капеллы в Палермо, Аполлона Бельведерского, жителей и жительниц еврейских кварталов, Лаокоона и даже Венеры Медицейской. По мнению профессора Копировского, называя лицо Христа «похожим на все человеческие лица», Тургенев-художник приблизился к откровению о Христе-Всечеловеке, о котором выдающийся православный богослов XX века Оливье Клеман скажет: «Лицо Христа – лицо всех лиц, ключ ко всем лицам». 

Масштабной просветительской задумке Тургенева был посвящен доклад первого проректора СФИ Дмитрия Гасака. Он сопоставил проект программы «Общества для распространения грамотности и первоначального образования», подготовленный Иваном Тургеневым и Павлом Анненковым в конце 1850-х годов, с просветительскими идеями славянофилов. Просветительская программа, задуманная Анненковым и Тургеневым, предполагала широкое объединение образованных людей в России на демократических началах для повсеместного создания начальных школ грамотности и издания журнала. Сравнивая эту идею с просветительскими подходами, которые исповедовали славянофилы, Дмитрий Гасак показал их основное различие: проект Тургенева и Анненкова исходил из представления об априорной полезности образования как такового, исключая из него задачи нравственного воспитания, тогда как славянофилы верили, что вне нравственных начал образование не имеет смысла и не достигает своих целей.

На конференции поднимались темы о человеке как «делателе общественной жизни» в понимании Хомякова и Тургенева (Ольга Непоклонова, Академия постдипломного педагогического образования), споре Тургенева и Достоевского об историческом предназначении России (Игорь Евлампиев, Институт философии СПбГУ), диалоге между славянофилами и западниками в «Дворянском гнезде» и другие.