«Молитва на родном языке – наследие святых Кирилла и Мефодия»

Сегодня не грех вспомнить, что святые Кирилл и Мефодий перевели церковные труды на понятное славянским народам наречие в эпоху, когда переводы на народные языки не поощрялись. «Эти святые просветители нашего народа, положившие начало славянской письменности, выступали против “трехъязычной ереси” – лжеучения о возможности существования Священного писания исключительно на трех языках: еврейском, греческом и латинском», – напомнил старший преподаватель Свято-Филаретовского института Кирилл Мозгов, выступая накануне на научно-практической конференции «Язык православного богослужения: история, традиции и современная практика» в Нижегородском государственном университете.

«Таким образом, вопрос о переводе богослужения, о том, что оно должно быть внятно молящимся, был решен ещё во времена равноапостольных Кирилла и Мефодия, и сегодня споры о том, переводить или не переводить православное богослужение на русский язык, носят чисто идеологический характер, – подчеркнул Кирилл Мозгов. – Де факто переводы есть, они используются, и никаких богословских, догматических, канонических препятствий к этому нет, потому что язык – это область традиции и культуры, а не догматики или каноники».

Дискуссия о языке богослужения была одной из важнейших на Поместном соборе 1917-1918 годов. Собор разрешил использование русского языка в богослужении по заявлению прихода и благословению местного архиерея, однако захват власти в России большевиками надолго оборвал процессы церковного возрождения начала XX века, и опыт, накопленный в церкви к тому времени, как и многие решения Московского собора, реализовывались уже либо в условиях советских гонений, либо в Русском зарубежье, оставаясь и сегодня как бы под спудом. 

«Возможность молитвы на родном языке – подлинное наследие святого равноапостольного Кирилла, – напомнил Кирилл Мозгов. – После произошедшего в XX веке слома традиции, когда славянский язык стал совершенно непонятен современным людям, есть большая потребность в храмовом богослужении на русском. При всех своих исторических, культурных и духовных заслугах, церковнославянский язык делает недоступными все сокровища церковной молитвы для русскоязычного населения нашей страны».

Вместе с тем, как показал опыт наших братьев-славян на Балканах, где уже несколько десятилетий богослужение ведётся на современном языке, сам по себе язык – не панацея, рассказал Кирилл Мозгов. «Не нужно думать, что если мы просто начнём везде служить по-русски, храмы сразу наполнятся людьми, – подчеркнул эксперт. – Потеря веры и интереса к ней, как и общий упадок духовной культуры, особенно после семидесятилетней политики на разорение и уничтожение церкви, – это комплексная проблема. Язык богослужения – лишь один из прикладных вопросов, которые сегодня надо решать. Главное же сегодня – думать о просвещении, о том, как помочь каждому человеку с живой совестью открыть для себя вдохновение христианской веры и жизни по вере, и в этом контексте вопрос о языке молитвы как языке общения человека с Богом разрешается вполне естественно».

«Церковнославянский язык своё место в русской истории и культуре уже занял, за него уже можно не переживать, – добавил Кирилл Мозгов. – Но для нашего народа важно, чтобы и наш родной русский язык, если мы о нём заботимся, был включён во все жизненно важные сферы, в том числе в сферу молитвы». 

«Сегодня темой для дискуссии должны стать не аргументы “за” или “против” перевода, а то, какими мы хотим видеть эти переводы, – считает руководитель научного центра по изучению церковнославянского языка Института русского языка имени В.В. Виноградова РАН Александр Кравецкий. – За последние десятилетия появилось довольно много различных переводов, не похожих друг на друга: хороших, плохих, разных – это уже факт нашей церковной культуры. Я знаю как минимум девять вариантов переводов литургии святителя Иоанна Златоуста на русский язык, но мне не попадалось ни одного обстоятельного обзора или исследования этих переводов».