«Мир не рухнет и вера не пострадает, если богослужение иногда будет совершаться на русском»

Конечно, важно, что больше 51% высказались за богослужение полностью или частично на русском языке. Интуитивно человек ощущает расхождение своего языка с тем, который используется в богослужении. Опыт показывает, что даже язык Пушкина с трудом воспринимается школьниками – его надо разъяснять, давать подстрочники, комментарии о реалиях того времени. Что уж говорить о церковнославянском языке! «Пойте Богу нашему, – говорится в псалме, – пойте все разумно» (Пс 46:7-8). Богослужение всё-таки должно быть осознанным, чтобы все понимали, что происходит, и это должно соответствующим образом выражаться словесно.

Конечно, русский богослужебный язык – это не обыденный язык. Современные переводы, которые существуют – это высокий русский язык, может быть, и с некоторыми устаревшими словами, нетипичными для современной речи. Тем не менее, он абсолютно понятен человеку XXI века. За этим будущее нашей церкви, потому что церковь не может существовать без того, чтобы её паства осмысленно молилась. А чтобы это было возможно, необходимо снимать языковой барьер.

Результаты исследования показывают, что в обществе сложился реальный запрос на палитру возможностей, и это полностью соответствует постановлениям Поместного собора 1917-1918 годов, который признавал возможность сосуществования разных традиций в церкви.

Что касается поддержки инициативы патриарха по частичной русификации богослужения – цифры говорят сами за себя. Очень важно, что три четверти опрошенных хотели бы осмысленно слушать тексты Евангелия и Апостола на богослужении. Пусть у нас в церкви будут разные традиции. Это никоим образом не умалит богослужение, не приведёт к его опрощению, какой-то секуляризации, обмирщению. Речь о том, чтобы мы могли всю ту премудрость, которую хочет до нас Бог донести, более полно и адекватно воспринимать. Я думаю, что результаты этого опроса достойны очень широкого обсуждения и осмысления.

Понятно, что это недостаток просвещения, церковного образования. По-разному можно воспринимать богослужение и молитву: кто-то их воспринимает эстетически, кто-то как индивидуальную духовную практику, хотя церковная традиция ясно говорит нам о том, что на литургии мы «едиными устами и единым сердцем» возносим благодарение Богу, потому что даже буквально «литургия» переводится как «общее дело». Это не должна быть частная молитва, хотя очень часто человек стоит в храме и только время от времени «подключается» к происходящему, как к электрической розетке, когда поют «Символ веры» или «Отче наш», а в остальное время размышляет о чём-то своём, о чём-то своём просит. Тот факт, что 74% из тех, кто уверены, что понимают богослужение, не справились с переводом, говорит о реальных сложностях восприятия церковнославянского языка, о языковом барьере, который существует. 

Говорят, давайте в церковноприходские школы пригласим людей, будем тексты богослужения с параллельным переводом раздавать. Но это всё паллиативы, которые не позволяют и не позволят преодолеть разрыв между молитвой и жизнью. А мы всё-таки выступаем за целостность человека и целостность молитвы. 

К этому вопросу невозможно подходить нетерпимо – но, напротив, в христианском духе, с любовью, чтобы «было разномыслие, дабы открылись искусные в вере», поддерживать ту практику, которую считает необходимой конкретная община. Действительно, община должна иметь право выбирать язык богослужения и иметь возможность на нём возносить молитвы. 

Хочу поделиться личным опытом. Я специалист по Древней Руси, изучаю её и по письменным источникам, и по данным археологии. Для меня церковнославянский язык родной, абсолютно понятный, и, тем не менее, я хочу молиться на русском языке. Для меня это важно. Да, иногда хочется пятидесятый псалом прочитать на церковнославянском, просто в силу привычки. Ничего, давайте чередовать, почему нет? В некоторые дни совершать богослужение на церковнославянском языке, а в некоторые на русском. Отчего не так? Мир после этого не упадет, и никакого ущерба вера не потерпит.