Отражение эсхатологических представлений иудейской апокалиптики в синоптических Евангелиях

Традиционно под апокалиптикой понимают жанр произведений, в которых человеку открывается трансцендентная реальность, происходят эсхатологические события, дается откровение относительно будущего состояния мира и человечества.

Соответственно этому пониманию к содержательным признакам апокалиптического жанра относят комплекс идей и тем, таких как: эсхатология, концепция всемирной истории, Мессия и Его Царство, Божий Суд и воздаяние, воскресение мертвых, преображение и обновление мира, космология, ангелология.

В связи с тем, что именно эсхатологическое содержание произведений жанра апокалипсиса рассматривается в качестве основного признака этого жанра, в современной литературе термин «апокалипсис» часто используется синонимично с понятием эсхатология.

Истоки иудейской апокалиптики большинство исследователей связывает с пророческой традицией, хотя некоторые ученые находят их в библейской литературе Премудрости, или в зороастрийской дуалистической концепции [13].

В центре внимания иудейской апокалиптической традиции – представление о Дне Господнем, который рассматривается как определенный момент вмешательства Господа в историю народа, когда Бог окончательно и в полноте проявит Свою славу. Присутствие Бога в новом преображенном мире выражается в символических образах: Сион, Храм, Иерусалим.

Главы 24-27 Книги пророка Исайи («Апокалипсис Исайи») – «один из первых текстов, где Ветхий Завет говорит языком апокалипсиса» [6]. В нем возвещаются грядущие бедствия и «последние времена» всей земле, не только отдельным государствам. Тема Божьего Суда звучит в пророчестве о Дне, когда Господь сойдет на Сион и «цари будут наказаны». Впервые определенно говорится о будущем воскресении праведников и о победе над силами зла, которые останутся в преисподней.

Так, пророк Исайи обозначает ряд основных тем ветхозаветной апокалиптики: «последние времена» этого мира, Божий Суд, воздаяние, воскрешение праведников для обновленной жизни.

В другой ветхозаветном апокалиптсисе, Книге пророка Иоиля, выражение «День Господень», встречающееся пять раз, относится ко дню гнева Господа на Израиль, Его гнева на другие народы, а также дню, когда Господь благословит Свой народ (Иоил. 2:31, 3:14). «И возгремит Господь с Сиона, и даст глас Свой из Иерусалима... Господь будет защитою для народа Своего и обороною для сынов Израилевых» (Иоил. 3:16).

Господь, Бог Завета, дает обетование о благословении и обновлении Своего народа, о сокрушении его врагов и превознесении Сиона.

В произведениях ветхозаветной апокалиптики у Исайи и Иоиля сформулированы основные темы жанра, но в них «еще нет ясного взгляда на историю человечества как на путь к «последним временам» [6]. Такая концепция содержится в Книге пророка Даниила, в которой появляется эсхатологический образ Царства Бога.

Все известные в истории царства, начиная с царства Навуходоносора, которому Даниил толкует его видения, будут последовательно возвышаться, гибнуть и сменять друг друга. Наконец «Бог небесный воздвигнет Царство, которое вовеки не разрушится и не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно» (Дан. 2:44).

Конец человеческой истории реализуется в Царстве Мессии, Который впервые у пророка Даниила назван "Сыном Человеческим". «...Вот, с облаками небесными шел как бы Сын Человеческий... И Ему дана власть, слава и царство... Владычество Его вечное, которое не пройдет, и царство Его не разрушится» (Дан. 7:13-14).

Камень, оторвавшийся от горы и разбивший истукана, в видении Навохудоносора (Дан. 2:34-35), – образ завершения истории мировых «звериных» царств и установления вечного Царства. Автор исследований пророчеств Даниила обращает внимание, что слово «камень» (אבן – эвен по-арамейски) соединяет «отец» (אב – ав) и «сын» (בן – бен), что может указывать на эсхатологическую цель мировой истории – воссоединение человечества с Небесным Отцом [15].

Для древнего иудаизма Царство – это, прежде всего, неизменное существование власти Бога над Израилем, в противоположность земной царской власти. Бог есть Царь, осуществляющий Своё правление на земле.

Выражение «Царство Божие» в Ветхом Завете не встречается, но там говорится: «Господь будет царствовать во веки и в вечность» (Исх. 15:18) или «Царство Твое – царство всех веков, и владычество Твое во все роды» (Пс. 144:13). «Малькут» (царство по-еврейски) почти всегда употребляется в смысле «царская власть», а не в смысле территории.

Бог правит миром как Царь, но полнота Его правления еще должна проявиться в будущем, когда придет Мессия из потомства Давида, чтобы очистить мир от зла и установить новое правление. Этому времени соответствует выражение «царство дома Давидова».

Представление о Царстве Бога посредством избранного Им Мессии из потомства Давида соединялась с идеей эсхатологического Суда (Ам. 9:11-15, Иер. 23:5-8). Этот день пришествия Мессии, день Божьего суда и торжества правды, разделит историю человечества на две части: этот век и век грядущий. «Я сотворю новую землю и новое небо...» (Ис. 65:17).

В межзаветный период в иудаизме произошла частичная утрата надежды на спасение и благословение Богом Израиля в настоящей истории, и ожидание Божественного вмешательства и окончательном утверждении Богом Своего Царства стало связываться с «веком грядущим», сотворением «нового неба и новой земли».

Дж. Лэдд указывает на наличие двух видов надежды в иудаизме. «Согласно истинно еврейскому упованию Царство должно возникнуть в ходе развития земной истории, и править им должен потомок Давида на земле (Ис. 9, 11). После возвращения из вавилонского плена иудеи... стали ожидать, что Бог апокалиптически вторгнется в нее (историю) в лице небесного Сына Человеческого, который принесет с собой... Царство «вне истории»[8].

Поэтому в апокалиптически настроенном иудаизме одни авторы акцентируют внимание на земном, историческом аспекте Царства (Ен. 1-36; Пс. Сол. 17-18), а другие – на его внеисторических, трансцедентных аспектах (Ен. 37-71). «В этом веке Божьему народу остаются одни страдания и беды, и так будет длится до тех пор, пока Бог не начнет действовать, чтобы утвердить Свое Царство в веке грядущем» [8].

Н. Райт признает только исторический аспект иудейских эсхатологических ожиданий времени Иисуса, которые должны осуществиться уже в «этом веке»: «... те еврейские современники Иисуса, которые ожидали в ближайшем будущем великое Событие, не ожидали конца нашего пространственно-временного континуума. Со времен Швейцера многие... ошибочно приписывают эти чаяния Иисусу и другим евреям периода Второго Храма» [10].

Этой позиции соответствует то понимание эсхатологии, которое Н. Райт выделяет из ряда возможных, иногда противоречивых, определений. «Эсхатология – кульминация израильской истории, предполагающая не конец нашего пространственно-временного континуума, а наступление в нем нового периода. Для описания подобных событий используется образный язык, – например, образ конца света. Это помогает передать значение происходящего» [10].

Присутствует ли в Евангелиях жанр апокалипсиса и какое значение имеет иудейская апокалиптика для интерпретации учения Иисуса – вопросы, которые уже более века вызывают интерес исследователей и порождают разнообразные концепции, в основном, в западной библеистике.

На протяжении XIX в. представители либерального богословия отрицали апокалиптическое содержание учения Иисуса (А. Гарнак) и объясняли Царство Божье в этических терминах человеческого братства, ценности отдельной человеческой души, этике любви, а выраженный апокалиптический аспект учении Иисуса считали лишь формой, обусловленной временем. Другое «неэсхатологическое» понимание Царства Божьего – толкование его лишь в категориях личного духовного опыта.

На рубеже веков Й. Вайс и А. Швейцер попытались реконструировать образ исторического Иисуса. Вайс в своей публикации в1892 г. утверждал, что учение Иисуса следует рассматривать в контексте иудаизма I в., наполненного ожиданием Божьего вмешательства, чтобы положить конец развитию этого мира и утвердить Его Царство [4].

А. Швейцер стал развивать этот подход в истолковании пути «исторического Иисуса» с точки зрения Его эсхатологии, которая состояла, по мнению Швейцера, в ожидании конца мира и наступления Царства в самом ближайшем будущем. Это предположение было основано на понимании Швейцером текста Мф. 10:23. «Он ясно говорит им (Мф. 10:23), что Он не ожидает увидеть их возвращение в нынешнем веке. Парусия Сына Человеческого, которая в логическом и временном плане идентифицируется с началом Царства, произойдет до того, как они завершат спешное путешествие через все города Израиля, чтобы возвестить о ней» [3].

Направление, основанное на предположении, что ранняя Церковь ожидала грядущего конца в пределах жизни первого поколения христиан, получило название «последовательной (или радикальной) эсхатологии».

Односторонность этого направления обусловлена тем, что рассуждения основаны на отдельных фрагментах Евангелий и игнорируют другие, такие как проповедь на Елеонской горе (Мф. 24; Мк. 13; Лк. 21), пророчество Иисуса о том, что язычникам будет дано Царство (Мф. 21:33-43), что должен пройти значительный промежуток времени между Его смертью и Парусией (Мф. 25:5; Лк. 12:45), а также повеление продолжать совершать Евхаристию.

В критической науке были попытки исправить недостатки теории Швейцера. Р. Бультман, который расценил идею скорого наступления эсхатологического Царства как верное истолкование вести Иисуса, предложил понимать проблему в философских категориях экзистенциального смысла и «демифологизировать» Новый Завет, т.е. рассматривать мифологические аспекты учения Иисуса как средства убеждения осознать близость Бога и актуальность Его требований.

Английский исследователь Ч. Додд поставил под сомнение предпосылки концепции Швейцера. Он пришел к заключению, что Иисус рассматривал Царство Божие как уже осуществившуюся реальность в Его Личности и служении, введя, таким образом, понятие «свершившейся эсхатологии». Додд обращается к фрагментам Евангелий, в которых Иисус говорит о том, что пророчества Ветхого Завета исполнились (Лк. 10:23-24), что исполнилось время (Мк. 1:15), что Царство Божие уже приблизилось (Лк. 11:20) и открыто для всех готовых войти в него (Мф. 21:31) [1].

Додд не был удовлетворен переводом стихов Мф. 4:17 и Мк. 1:15 (Царство «приближается») и утверждал, что эти стихи свидетельствуют о «принятии», а не просто о приближающемся Царстве [9].

Направление «свершившейся эсхатологии» подразумевало вывод, что в истории свершилось все, на что надеялись пророки. Додд в своей позднейшей публикации допускает футуристический аспект Царства, которое еще ждет своего завершения вне истории.

И. Иеремиас предложил характеризовать евангельскую эсхатологию как находящуюся в процессе осуществления, имеющую начало в проповеди Иисуса и одновременно сохраняющую футуристическую перспективу. В. Кюммель попытался связать «уже» и «еще не», считая, что смысл Царства аналогичен «новому веку» иудейской апокалиптики, но эсхатологическое Царство уже началось в личности и миссии Иисуса. К.Крейг предложил решить вопрос, допустив, что Царство находится в будущем, однако оно так близко, что его силу можно ощутить уже теперь.

В современной библеистике проблема продолжает обсуждаться в контексте направлений последовательной и реализованной эсхатологии. Ученые-библеисты продолжают развивать синтетические концепции: парадоксальным образом Царство «уже присутствует» и «еще предстоит».

Большинство библеистов сегодня согласны с тем, что «значение апокалиптики как исторической среды, наложившей свою печать на язык и образы Евангелия, всего сильнее – в эсхатологических его частях... не может быть оспариваемо» [11].

Цетральным понятием эсхатологической проповеди Иисуса, особенно в синоптических Евангелиях, является Царство Божье. Н. Райт подчеркивает, что смысл, который Иисус вкладывал в понятие «Царство Божье», не мог быть абсолютно новым для Его современников. Отвечая на вопрос, чем же для евреев времени Иисуса было понятие Царства, он пишет: «Оно было для них одним из способов говорить о воцарении Бога Израилева» [10]. И затем он объясняет, в чем же заключались ожидания современников Иисуса, имплицитно связанные с сюжетом о Царстве. «Когда современники Иисуса слышали о воцарении Господа, они наверняка обращались мыслями к чаяниям: 1) Израиль вернется из плена; 2) Господь вернется на Сион; 3) Соответственно, зло будет уничтожено» [10].

Н. Райт также утверждает, что, помимо сюжетных составляющих, Царство Божье для иудеев заключало в себе: 1) надежду на то, что Бог вмешается в историю и оправдает Израиль, 2) вопрос, почему это пока не происходит, и 3) программу – не ждать, а что-то делать для наступления этого Дня [10].

Дж. Лэдд говорит о том, что «смысл Своего служения Иисус усматривал в исполнении ветхозаветного обетования в истории, взыскующего апокалиптического завершения» [10]. Соответственно, он дает следующее определение Царства.

«Царство – это царское правление Бога, которое предполагает два момента: исполнение ветхозаветных обетований в исторической миссии Иисуса и свое окончательное свершение в конце этого века, знаменующего начало нового» [8].

Во всех синоптических Евангелиях миссия Иисуса осмысливается именно таким образом. Зачитав в синагоге мессианское пророчество Исаии о пришествии Помазанника (Ис. 61:1-2), Иисус сказал: «Ныне исполнилось писание сие, слышанное вами» (Лк. 4:21).

С одной стороны, ранние христиане унаследовали базовую еврейскую концепцию понятия Царства, а с другой – глубоко ее переосмыслили на уровне мировоззрения. На основе рассказов синоптических Евангелий (с использованием анализа и выводов Дж. Лэдда) можно выделить общие черты и различия учения Иисуса о Царстве Божьем с эсхатологическими представлениями иудейской апокалиптики.

Общие аспекты учения Иисуса о Царстве Божьем с эсхатологией иудейской апокалиптики можно увидеть в следующем.

• Концепция двух веков: пришествие Божьего Царства (Мф. 6:10, Лк. 19:11) – конец этого века и начало нового.
• Окончательное уничтожение зла (Мф. 25:41) и создание искупленного общества (Мф. 13:36-43).
• Совершенные отношения с Богом (Лк. 13:28-29).
• Действие Бога в истории Израиля (миссия Иисуса – вмешательство Бога, как и в событиях исхода или вавилонского плена).

Одновременно миссия и учение Иисуса означали переосмысление и преобразование иудейской эсхатологии. Само явление Иисуса было эсхатологическим событием, началом «последних дней» и исполнения обетований Ветхого Завета об окончательном установлении Царства Бога.

Учение Иисуса о Царстве Божьем имеет следующие особенности, свидетельствующие о развитии и переосмыслении иудейской концепции.

• Всеобщность Царства: доступность и распространеность его на всех людей, а не только на народ Израиля.
• Представление о врагах Царства как о духовных силах зла, а не как о враждебных народах или политических врагах.
• Представление об истинных «сынах Царства» как о тех, кто отвечает на призыв Иисуса и принимает Его слово (Мф. 13:38). Естественные «сыны Царства» будут отвергнуты и их место займут другие (Мф. 8:12).
• Реальность наступления Царства Божьего в истории. «Если же Я Духом Божьим изгоняю бесов, то конечно достигло до вас Царствие Божье» (Мф. 12:28).
• Отсутствие внешних знамений наступления Царства; оно – в ваших сердцах и среди вас (Лк. 17:20-21). Царство – то, что надо искать здесь и теперь (Мф. 6:33) и принимать, как дети (Мк. 10:15, Лк. 18:16-17).
• Парадоксальность Царства Божьего – «уже и еще не», когда два века как бы налагаются друг на друга; ветхий век продолжается, но в нем уже действуют силы нового века.

В синоптических Евангелиях диалектика реализованной и футуристической эсхатологии разрешается таким образом, что Церковь получает историческое время для исполнения её главной миссии – провозглашения Евангелия, а настоящее становится особым периодом в истории спасения [7].

Литература

1. Collins, John J. The Apocalyptic Imagination: An Introduction to the Jewish Apocalyptic Literature. 2nd edition.Michigan: Wm. B. Eerdmans Publishing, 1998.
2. Dodd Charles H. The Parables of the Kingdom, 3rd edition.New York: Charles Scribner's Sons, 1937.
3. Schweitzer Albert. The Quest of the Historical Jesus. 1^st complete edition, Minneapolis: Fortress Press, 2001.
4. Weiss Johannes. Jesus’ Proclamation of the Kingdom of God. Transl. Richard H. Hiers and David L. Holland. Philadelphia: Fortress Press, 1971.
5. Ветхозаветные апокрифы: Книга Еноха; Книга Юбилеев, или Малое Бытие; Заветы двенадцати патриархов; Псалмы Соломона. СПб. : Амфора, 2001.
6. Витковская М.Г., Витковский В.Е. Апокрифические апокалипсисы. СПб. : Алетейа, 2003.
7. Ианнуарий (Ивлиев), архим. Эсхатология в Новом Завете. Темы и проблемы / Богословская конференция РПЦ, Москва, 2005.
8. Лэдд Джордж Э. Богословие Нового Завета.: Пер. с англ. СПб. : Христианское общество «Библия для всех», 2003.
9. Прижан Пьер. Об одной историко-богословской проблеме древнего христианства. Что такое апокалипсис? Библ-ка Я.Кротова. Источник: Revue d’histoire et de philosophie religieuses. 75 (1995) 77-84. http://krotov.info/history/01/sventits/prizhin.html
10. Райт Николас. Т. Иисус и победа Бога. М. : ББИ, 2004.
11. Сергий (Булгаков), прот. Апокалиптика и социализм. http://www.odinblago.ru/pravoslavie/bulgakov/1/
12. Тантлевский И.Р. Книги Еноха. М. : Мосты культуры, 2000.
13. Чарыков С. Апокалиптические мотивы в пророческих книгах Ветхого Завета. Христианское чтение № 7-8, 2009. http://www.mirvboge.ru/2012/01/apokalipticheskie-motivy-v-prorocheskix-knigax-vetxogo-zaveta/
14. Щедровицкий Д.В. Пророчества Книги Даниила. М. : Изд-во «Теревинф», 2003.