Иерархизм и старшинство в Писаниях мужей апостольских

На Тайной Вечери Христос дал Своим ученикам новую заповедь: «да любите друг друга, как Я возлюбил вас», тем самым открывая двери Новому завету, жизни в новой любви, в которой ученики – друзья Божьи, т.е. равные и близкие, для которых Сам Сын Божий умалился и послужил им, умыв ноги и дойдя до полной потери Себя и Бога на кресте. Христос заповедует новую любовь, в которой нет места господству и владычеству, отныне высокое звание означает большую ответственность и тяжесть, готовность послужить. Церковь, родившись на Пятидесятницу, обретя дар Духа Святого, тотчас обращается к своему главному служению – к собиранию народа Божьего. Отныне каждый член этого народа рожден Свыше, призван собирать Божье стадо, в котором есть и малые, и большие, и старые, и молодые. Одна из заповедей Христа заключалась в запрете называть кого бы то ни было отцами, наставниками и учителями, ибо один Отец, учитель и наставник – Бог (Мф 28:8-10). Тем самым Он как бы предостерегал от той сложившейся и знакомой парадигмы отношений. «Христос был верховным мирянином, – пишет архим. Лев Жилле, – Он упразднил любое обязательное посредничество, не дающее прямого доступа к Богу. Вместе с тем, Иисус Христос – совершенный Образец священства. Он – Верховный Священник, Тот, Который собственным словом и смертью показал, что нет иного священства, кроме полной самоотдачи»¹.

Если проводить различение между понятиями старшинства и иерархизма, то старшинство предполагает первенство в принципиальном равенстве отношений, а иерархизм – священноначалие – предполагает отношения соподчинения при условии неравенства отношений. Старший – это тот, кто стоит у начала, но природно ничем не отличается от тех, кто идет за ним, это предводитель (по греч. – игумен), то есть тот, кто просто идет впереди. Иерархизм, напротив, основан на принципиальной отделенности (священный – отделенный, противостоящий профанному, тому, что в этом мире). Священное – взятое в удел, то, что находится на другой ступени, не стоит в одном ряду.

Каким образом христиане пришли к учению о церковной иерархии, в котором главный смысл в посредничестве между народом и Богом, в стоянии «над» стадом Божьим, а не «в» стаде. Каковы истоки этой подчиненности? Лучше всего это могут показать тексты, ближайшие по хронологии к апостольским временам – писания мужей апостольских.

1. В самом раннем источнике – «Дидахе» – можно наблюдать несколько относящихся к нашей теме моментов. Во-первых, едва ли не половина текста посвящена учению новообращенных, что видится важнейшей задачей церкви и первостепенной по отношению к внутренней жизни. Во-вторых, автор «Дидахе» очевидно на первое место в иерархии харизм ставит пророчество. Старшии в «Дидахе» – это апостолы, пророки и учители.

Однако наряду с этим едва ли не большую часть в тексте «Дидахе» занимают строки, предостерегающие от лжепророков, лжеапостолов и лжеучителей. Автор определяет критерии истинности или ложности служителей.

Первый критерий истинности учителя – соответствие учению апостольскому. «Если же сам учащий, совратившись, будет преподавать иное учение к ниспровержению вашего служения, то не слушайте его» (11:1-2).

Второй критерий – соответствие слова и дела: «Лжепророк же есть всякий пророк, учащий истине, если он не делает того, чему учит» (7:11-12).

Третий критерий – нестяжательство: «Если же кто, будучи в духе, скажет: дай мне денег или чего-то другого, не слушайте его» (8:12).

«Пастырь Ерма» указывает на важнейший отличительный признак лжеслужителя − дух господствования: «Прежде всего, человек, кажущийся исполненным духа, высит себя, желает иметь председательство, нагл и многословен, живет в роскоши и многих удовольствиях, берет мзду за свое прорицание».

В ряду старших «Дидахе» упоминает епископов и диаконов, которых община должна «рукополагать (избирать) себе» из кротких, нестяжательных, правдивых и проверенных людей. Ими нельзя пренебрегать, т.к. они должны быть почитаемы наряду с пророками и учителями (13:1). Пресвитеры в «Дидахе» не упоминаются вовсе. Итак, пророки в «Дидахе» занимают исключительное место. Им разрешается «благодарить» столько, сколько они хотят, т.е. совершать Евхаристию. По-видимому, в то время было немало случаев, когда пророк исполнял служение предстоятеля.

В «Дидахе» все служения рассматриваются как личные, а не функциональные или должностные, поэтому почитать и слушать надо только того служителя, кто реализует свой дар, а не только им именуется. Для различения истинного служителя от ложного приводятся многочисленные «если»: «Если кто-либо, придя к вам, научит вас всему тому, что сказано выше, то примите его; а если сам учащий, совратившись, станет вас учить иному учению с целью разрушить вышесказанное, не слушайте его…» (11:1-2) и т.д. Очевидно, что нормой в «Дидахе» является духовная зрелость и свобода, позволяющая верным определять достойных и старших в церкви. Никаких следов учения об особом, не присущем всему народу священстве и иерархизме в «Дидахе» не удается найти.

2. Совершенно по-евангельски звучат слова о власти над другими в «Послании к Диогнету»: «Не в том состоит блаженство, чтоб иметь власть над другими, или быть сильнее слабейших, или быть богатым и притеснять низших, таким образом никто не может подражать Богу». В данном источнике можно выделить следующий критерий старшинства – подражание Богу. Подражать Богу невозможно, властвуя над другими, но только при принятии на себя бремени ближнего. Плод подражания – способность возвещать тайны Божии, т.е пророчествовать.

Эсхатологические чаяния позволяют автору «Послания ап.Варнавы» дать своему адресату чрезвычайно неиерархические советы:

«Близок Господь и награда Его. Еще и еще прошу вас: будьте сами для себя хорошими законодателями; сами пребудьте для себя верными советниками, – удалите от себя всякое лицемерие. Бог же, Владыка всего мира, да даст вам премудрость, познание, смысл, ведение оправданий Его с терпением. Будьте же учениками Божьими, испытывая, чего требует от вас Господь, и делайте это, дабы вы спаслись в день суда»².

3. «Первое послание Климента Римского к Коринфянам» можно назвать «пособием» для старших. Само это послание написано по причине мятежа против старших, пресвитеров.

Как Климент называет старших? Это предводители (игумены и протоигумены), пресвитеры и епископы. Причем, как и в писаниях новозаветных слова пресвитеры, епископы Климент употребляет синонимично. Климент видит целью старшинства созидание церкви к единству, а плодом лжестаршинства – раздор и мятеж. «Великую опасность» он видит в следовании ложным старшим и отдачи себя в их волю.

В самом способе увещания Климент показывает пример поведения старшего в Церкви: он не повелевает, но предупреждает и предлагает, призывая слушаться и повиноваться Богу. Епископ Климента, по мнению прот. Н.Афанасьева, – это старший пресвитер, природа его и паствы одна. Сам же Климент отвергает всякую соподчиненность членов церкви: «Христос принадлежит смиренным, а не тем, которые возносятся над стадом Его»³. Но наряду с этим он утверждает иерархию даров и степеней внутри церковного сообщества: «каждый повинуется ближнему своему сообразно со степенью, на которой он поставлен дарованием Его»⁴.

Итог увещевания Климента: возмущение против пресвитеров надо преодолеть тем, кто из противящихся пресвитерам готов ответственно взглянуть на себя и отойти от общины, дабы стадо Христово было в мире с поставленными пресвитерами. «Кто из вас благороден, кто добродушен, кто исполнен любви, тот пусть скажет: если из-за меня мятеж, раздор и разделение, я отхожу, иду, куда вам угодно, и исполню все, что велит народ» (Гл. 44). Климент призывает мятежников покориться пресвитерам, «преклонив колена сердца своего». Покорности надо учиться, говорит Климент. Потому что лучше быть в стаде малым и уважаемым, чем казаться большим и лишиться надежды.

4.1. Основным источником для данной темы являются послания свт. Игнатия Богоносца, которые стали переходной точкой в видении епископского служения, или, по крайней мере, первой стадией процесса превращения старшего в иерархическое лицо – первосвященника. Именно в посланиях свт.Игнатия можно видеть уже вполне сложившуюся иерархическую триаду – епископ, пресвитеры, дьяконы.

Все послания, кроме послания Римского наполнены епископоцентричными утверждениями. Однако есть в посланиях Игнатия утверждения, образы и интенции, говорящие о том, что епископство, как и пресвитерство имеют двойственный характер. В них можно наряду с чисто иерархическими утверждениями типа: «на епископа должно смотреть как на Самого Господа», «повинуйтесь епископу» и т.д. найти утверждения, которые говорят о старшинстве в онтологическом равенстве епископа и общины, например: «повинуйтесь епископу и друг другу». Задачи старшего для свт.Игнатия: в созидании Церкви, в увещевании утверждаться в учении Господа, старший должен предостерегать от ереси, стараться в единении снисходить ко всем, ко всем иметь терпение, непрестанно пребывать в молитвах, умолять всех о спасении, опасаться нанести вред, чрезмерно не отягощать.

4.2. Призвание свое Игнатий видит в «единении», связанном с одним евхаристическим собранием для местной Церкви. «Итак, старайтесь иметь только одну евхаристию». Это первые свидетельства о евхаристической экклезиологии. Евхаристия для Игнатия – центр церковной жизни.

4.3. Основной нерв, по которому мы можем усмотреть изменение епископского служения, на мой взгляд, выражен в параллелях отношений епископа и народа с Отцом, Христом, Божественной жизнью. Это сближает служения епископа-пресвитера-дьякона с дионисьевским учением о церковной и божественной иерархии. Приведем некоторые из параллелей:

• на епископа должно смотреть, как на самого Господа (Еф., 6);
• епископ председательствует на место Бога (Манг., 6);
• Все последуйте епископу, как Иисус Христос Отцу (Смирн., 8);
• Все почитайте епископа, как Иисуса Христа, Сына Бога Отца (Трал., 3).

Итак, епископ занимает место Христа на Евхаристии, что естественно для евхаристической экклесиологии. Подобного мы не замечаем в апостольский период: там Христос совершитель таинства, Он творит Вечерю, а старший пресвитер – уста Церкви. В посланиях Игнатия мы наблюдаем смену экклезиологической парадигмы с общинной на евхаристическую, таинственную, где жизнь престает быть таинством, а Таинство становится жизнью церкви. Отсюда функциональное отношение к служениям. На первое место выходит служение управления, пророческое служение либо исчезает, либо уходит на периферию церковной жизни. Лишь однажды святитель упоминает о пророках (в «Послании к Филадельфийцам»): «будем любить также и пророков», – говорит он. Здесь пророки – явление почти отсутствующее, иерархически стоящее ниже, чем епископы.

Очевидно, что в посланиях Игнатия происходит трансформация понятия епископ. Если в «Дидахе» епископы и диаконы – это синонимические понятия, они избираются народом, это блюстители, кот. совершают служение наряду с пророками и учителями, то у свт.Игнатия на епископе концентрируется всё служение церкви. Христос называется епископом всех. Т.е. в отличие от «Дидахе» – у Игнатия идет отождествление епископа и архиерея.

С евхаристической экклезиологией связано и отчаянное желание свт. Игнатия самому стать жертвой, он ощущает себя всецело образом Христа и поэтому должен пострадать за свою церковь.

4.4. В посланиях Игнатия следует отметить отсутствие упоминаний об избрании епископа народом.

Характерная черта посланий свт. Игнатия – концентрированность на внутрицерковной жизни, его забота не лежит в области миссии и научения новообращенных в отличие от Климента, основная боль которого состоит в том, что нестроения общины дошли до мира и вводят неверующих в соблазн.

Горячее желание мученической гибели за церковь Сирийскую, за ее внешний мир, т.е. жизнь в отсутствии гонений, напоминает ритуальные традиции Египта и Ближнего Востока, где правитель отождествляется с народом, спасен и очищен народ может быть только через правителя. «Кто внутри алтаря, тот чист, а кто вне его, тот не чист, то есть, кто делает что-нибудь без епископа, пресвитерства и дьякона, тот нечист совестью» (Трал. 7)⁵. Получается, что сам алтарь сосредоточен в епископе и его воле. Характерно в этом контексте высказывание свт. Игнатия, что он «жертва за тех, которые повинуются епископу, пресвитерам и дьяконам» (Пол. 6)⁶, что противоречит новозаветному образу Христа, распятого за весь мир.

Итак, до посланий свт.Игнатия Богоносца христианские памятники не выражают в церковных отношениях явных признаков иерархизма, то есть отделенности по принципу подчинения. Несмотря на то, что епископ посланий Игнатия совмещает в себе признаки и старшинства и иерархизма, важнейшей тенденцией епископского служения является его соотнесенность, параллельность, сообразность миру Божественному. Епископ – образ Христа, пресвитеры – апостолов, дьяконы – заповеди Божией. Все эти перемены связаны с появлением евхаристической экклезиологии. Как писал прот.Александр Шмеман: ранние христиане говорили: «Тело Его на престоле, потому что Он среди них. Теперешние христиане: Христос тут, потому что Его Тело на престоле Это почти две разные религии»⁷. Отсюда функциональность служений, утрата личностности, которая так очевидна была в апостольскую эпоху и в др. ранних писаниях (например, в посланиях Климента Римского, «Дидахе»). Иерархизм в отношениях братьев и сестер во Христе придает церкви одну из самых опасных характеристик – статичности, что вольно или невольно делает иерарха по природе божественным, подобно древним царям в ритуальных культурах. Если епископ − первосвященник – заместитель Христа, то здесь нет необходимости движения, поиска, творчества, – нужно только подчинение. Однако не искажает ли такой первосвященник образ Самого Бога и Его Церкви, которую Христос стяжал своей драгоценной кровью?

Литература

1. Афанасьев Николай, прот. Церковь Духа Святого. К., 2005.
2. Жилле Лев, архим. Миряне в истории церкви. Альфа и Омега. № 1(15) 1998.
3. М. Э. Поснов. История христианской Церкви. Брюссель. 1988. URL: http://rodon.org/pme/ihc.htm
4. Кочетков Георгий, свящ. Тайна и Таинство Церкви. Опыт современной мистагоги. Православное учение о евхаристии и Церкви. М., 2008.
5. Писания мужей апостольских. Рига, 1994.
6. Шмеман Александр, прот. Дневники 1973-1983. М., 2005.
7. Шмеман Александр, прот. Церковь после апостолов (1964). Альфа и Омега. № 3, 1994.

____________________

¹ Жилле Лев, архим. Миряне в истории церкви. Альфа и Омега. № 1(15) 1998.

² Писания мужей апостольских. Рига, 1994. С. 53.

³ Писания мужей апостольских. Рига, 1994. С. 83.

⁴ Там же. С. 97.

⁵ Там же. С. 287.

⁶ Там же. С. 310.

⁷ Шмеман Александр, прот. Дневники 1973-1983. М., 2005. С. 67.