Премьер-министр «русского Тайваня»

В Берлине на 65-м году жизни 28 октября 1921 года скончался тайный советник Александр Васильевич Кривошеин — один из лучших представителей царского чиновного корпуса. Неизбежно взяли свое потрясение от гибели старших сыновей и крымской эвакуации вкупе с застарелой сердечной болезнью.

Публикуем первую из двух статей о жизни Кривошеина.

«Пример Витте, Столыпина и Кривошеина показывает, что старый режим умел отбирать людей,— с сожалением писал Петр Струве, откликнувшийся на смерть государственного деятеля.— К сожалению, он не умел их хранить».

Кривошеин остался в отечественной истории как умный и недооцененный созидатель фундаментальных социальных институтов, без которых никакие российские перспективы невозможны. В Санкт-Петербурге до сих пор сохранился доходный дом на Сергиевской, 36 — ныне улица Чайковского,— где ближайший столыпинский соратник снимал квартиру, но мемориальной доски на здании нет: сейчас время других кумиров.

Самостоятельный дворянин

Вопреки стереотипным представлениям управлением огромной империей накануне революции занимались не «помещики и капиталисты», а образованные бюрократы-гуманитарии, бывшие органичной частью российской интеллигенции со всеми ее достоинствами и недостатками. Абсолютное большинство из них принадлежало либо к представителям дворянства, не имевшим земельной собственности, либо к разночинцам, добившимся высокого социального статуса благодаря личным трудам и жившим за счет жалованья.

К последним относился и Александр Кривошеин, родившийся 19 (31) июля 1857 года в Варшаве, в семье офицера армейской артиллерии Василия Федоровича Кривошеина (1829–1894). Он происходил из крестьян Воронежской губернии, выслужил личное дворянство и вышел в отставку в чине подполковника с мундиром и пенсией. Таким образом, дети Василия Федоровича по начальному сословному положению становились потомственными почетными гражданами. Мать — Юлия Ивановна (†1908) — католичка, происходила из обедневшего шляхетского рода Яшинских. Материальное положение родителей оставалось скромным, но мамина энергия в ведении домашнего хозяйства позволила получить хорошее образование Александру и любимой им сестре Ольге (в браке Морозовой, 1866–1953).

Воспитали Кривошеина Варшавская классическая гимназия и юридический факультет Императорского Санкт-Петербургского университета. К концу последнего царствования не менее четверти представителей бюрократической элиты вышли из стен столичного университета, в том числе более 15% получили образование на юридическом факультете. К собственному, чужому и корпоративному достоинству они относились особенно внимательно. Уже достигнув карьерной вершины, Кривошеин желал, чтобы подчиненные обращались к нему по имени-отчеству, избегая формальных титулований.

Русские европейцы

Отличительная черта редкого жизнечувствия Александра Васильевича заключалась в его тонкой способности ценить в равной степени драгоценные плоды высокой европейской культуры и подлинной русской старины. Благодаря дружбе с искусствоведом Адрианом Праховым Кривошеин познакомился с Мамонтовыми, Крестовниковыми, Якунчиковыми. В 1892 году, в бытность чиновником, служившим по линии МВД, он женился на дочери профессора Московского университета Елене Геннадьевне Карповой (1870–1942), чья мать Анна Тимофеевна принадлежала к богатой семье Морозовых. Прахов привил Александру Васильевичу любовь к итальянским путешествиям, а Савва Мамонтов пробудил интерес к русской художественной жизни. В подмосковном Абрамцево будущий глава правительства Юга России встречался с Михаилом Нестеровым, Валентином Серовым, Виктором Васнецовым. Серебряный век формировал взгляды и ценности незаурядного чиновника, чья служба постепенно перерастала рамки простого формулярного списка. Отказавшись от казенной квартиры в доме на Мариинской площади, Александр Васильевич предпочел снять более дорогую на Сергиевской, но обставил жилье по своему вкусу. В его домашней коллекции хранились работы Джованни Каналетто, Жака д'Артуа, Пауля Бриля, Яна Брейгеля и других европейских мастеров. И здесь же с их полотнами соседствовала оригинальная версия «Трех богатырей» Васнецова.

Дети Кривошеиных воспитывались в мироощущении родителей.

Елена Геннадьевна свободно владела французским и итальянским языками, почти ежедневно читала главу Евангелия по-гречески или по-итальянски. Старшего сына супруги назвали Василием (1892–1920) — очевидно, в честь дедушки. Остальные тоже получили имена русские, но принятые не в крестьянской, а в национально-культурной среде старой России: Олег (1894–1920), Игорь (1899–1987), Всеволод [в иночестве Валентин, после пострига в мантию — Василий] (1900–1985), Кирилл (1903–1977). Всеволода крестил философ и критик Василий Розанов, с которым дружила мама. Вечерами в большой столовой на Сергиевской мальчики рассказывали папе об успехах в науках. «А вот у Аркаши Столыпина все "пятерки"»,— улыбаясь, говорил Александр Васильевич.

Из пяти сыновей Кривошеиных двое старших в офицерских чинах погибли в рядах элитных частей Вооруженных сил Юга России, третий — гвардейский офицер, после концлагерей Бухенвальда и Дахау за участие в Резистансе еще пять лет провел в советских узилищах, а будущий владыка Василий получил тяжелое обморожение в рядах Дроздовской стрелковой дивизии, потеряв два пальца на руке. Внук Никита, сын освободившегося Игоря Александровича, в 1957 году был арестован органами КГБ по обвинению в антисоветской агитации, после чего сидел три года в тюрьмах и мордовских лагерях.

Перед Богом семья Кривошеиных в полной мере засвидетельствовала о своих ценностях и качествах на фоне российской трагедии ХХ века.

Сторонник крестьянской собственности

Летом 1884 года Александр Кривошеин вступил в государственную службу, отказавшись от места частного юрисконсульта с хорошим окладом. Перспективный чиновник МВД научился заводить знакомства, но кроме неразборчивых, положенные обязанности исполнял усердно, но не прислуживал, строгому начальству внимал, но сохранял чувство достоинства и независимость суждений —вплоть до возражений всесильному министру, действительному тайному советнику Вячеславу фон Плеве.

Регулярные командировки в провинцию и на окраины обогатили опыт и знания Кривошеина. Служба в должности помощника начальника Переселенческого управления МВД, начавшаяся в 1896 году, а впоследствии и руководителя этого важного подразделения, позволила оценить проблему заселения азиатских пространств. Однако самый значимый прорыв в карьере Кривошеина наступил летом 1905 года, когда он стал товарищем начальника главноуправляющего землеустройством и земледелием тайного советника Петра Шванебаха. Александр Васильевич показал себя принципиальным сторонником создания в общинной деревне института крестьянской собственности, чтобы завершить освободительную реформу 1861 года, окончательно раскрепостить хлеборобов и дать желающим возможность стать самостоятельными, свободными сельскими обывателями: полноправными хозяевами своей земли. Проблема заключалась в том, что далеко не все главноуправляющие, сменявшие друг друга после Шванебаха, разделяли новаторскую точку зрения. Консерваторами и защитниками крестьянского мiра она считалась едва ли не революционной.

3 февраля 1906 года Кривошеин подал докладную записку на Высочайшее имя, в которой писал Николаю II: «Укрепление в сознании крестьянства понятия о неприкосновенности частной собственности здесь может быть достигнуто <…> посредством облегчения каждому члену общины выделиться из ее состава с участком надельной земли <…> Достаточно сделать крестьянина собственником, чтобы он сознал всю чудовищность экспроприации чужой собственности».

В кабинете Столыпина

6 мая государь назначил автора записки членом Государственного совета, а через два месяца председателем Совета министров стал действительный статский советник Петр Столыпин, всецело поддерживавший преобразования в деревне. «Пока крестьянин беден, пока он не обладает личной земельной собственностью, пока он находится насильно в тисках общины, он остается рабом и никакой писаный закон не даст ему блага гражданской свободы. Прежде всего, надлежит создать гражданина, крестьянина-собственника»,— так рассуждал новый глава кабинета. Его ближайшими единомышленниками в решении настоящей задачи стали новый главноуправляющий князь Борис Васильчиков и его заместитель Кривошеин.

9 (22) ноября 1906 года Николай II подписал Высочайший указ «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования». Пункт первый гласил: «Каждый домохозяин, владеющий надельной землею на общинном праве, может во всякое время требовать укрепления за собою в личную собственность причитающейся ему части». В 1910 году указ приобрел силу закона. Столыпин, Васильчиков и Кривошеин планировали осуществление реформы на протяжении 20–25 лет, полагая, что она даст полноценные результаты к концу 1920-х — началу 1930-х годов. Но в действительности тогда началась самоубийственная сталинская коллективизация, положившая начало физическому уничтожению наиболее трудолюбивой части крестьянства и введению «второго крепостного права».

21 мая 1908 года главноуправляющим земледелием стал Кривошеин.

Горячая полемика о результатах аграрных преобразований накануне Великой войны продолжается до сих пор. Однако трудно отрицать, что столыпинская реформа осуществлялась наряду с целым комплексом правительственных мер по повышению уровня культуры и сельскохозяйственных знаний хлеборобов, происходила одновременно с оживлением общественной агрономии и ростом крестьянского благосостояния. Вопреки консервативным стереотипам Столыпин и Кривошеин не стремились уничтожить традиционную общину. Они хотели лишь дать желающим домохозяевам добровольно освободиться от ее зависимости, создать живой пример других форм землепользования — а дальше сама жизнь и конкуренция показали бы преимущества каждого выбора с учетом местных условий и обстоятельств.

В массовом сознании вторая по значению крестьянская реформа, как правило, связывается с именем Столыпина и гораздо реже с именем Кривошеина, занимавшегося ее практическим проведением. Главноуправляющий последовательно добивался постепенного превращения крестьянина-общинника в самостоятельного и творческого домохозяина, владеющего земельным наделом на правах охраняемой законом собственности. С особой настойчивостью Александр Васильевич добивался организации мелкого сельского кредита и максимальных инвестиций в экономику, в первую очередь в железнодорожное строительство, но встречал здесь сопротивление в лице влиятельного министра финансов, действительного тайного советника Владимира Коковцова. В то же время заслуги Кривошеина неоднократно отмечались свыше. В 1909 году ему был пожалован придворный чин гофмейстера Двора. Получив на следующий год почетное звание статс-секретаря Его Величества, Кривошеин приобрел право личных докладов Николаю II.

Высочайшие поощрения выглядели обоснованными.

Источник: Коммерсантъ