Как в Русской православной церкви возрождается катехизация

Русский писатель Николай Лесков сказал как-то, что Русь была крещена, но не просвещена, и даже особо выделял человека, который прочитал всю Библию – «до Христа дочитался». То есть большинство православных крестились потому, что так делали до них все их предки, а до глубин веры, до её света и силы доходили лишь отдельные люди. После более чем семидесятилетия истребления христианства в СССР многие крестились, не зная настоящего смысла этого таинства. Кто для здоровья, кто для обретения супруга или ребенка, кто, потому что он русский. О том, что они приносят великие обеты Богу во время крещения, многие и не догадывались, и сейчас не догадываются. Между тем в древней церкви существовала целая традиция катехизации, или по-русски оглашения – устного наставления в вере: люди могли готовиться к крещению несколько лет, узнавая предлагаемую им веру и стараясь получить ответы на свои вопросы прямо от Бога. Во второй половине XX века об этой изрядно забытой церковной практике стали вспоминать, в том числе и в Советском Союзе, где и в храм-то пойти было опасно.

Когда, на ваш взгляд, возродилась или начала возрождаться в Русской православной церкви катехизация – полноценная подготовка людей к крещению? 

Священник Стефан Нохрин (Хабаровск)

Катехизация в церкви всегда была, так как это передача опыта жизни Церкви в Боге. Другое дело – катехуменат как система. Бессистемно катехизация существовала и в советский период, и даже возникали попытки систематизировать опыт. В первую очередь здесь можно говорить о деятельности отца Георгия Кочеткова. Но системно всё же катехизация началась в 90-х.

Протоиерей Дмитрий Карпенко (Губкин): 

Полномасштабное возрождение катехизации в Русской православной церкви началось в период предстоятельства Святейшего патриарха Московского и всея Руси Кирилла. До 2009 года катехизация было уделом лишь отдельных энтузиастов и не имела системного, всеобщего характера.

Протоиерей Алексей Нагорный (Новокузнецк):

У нас катехизации как таковой нет в церкви. То, что делают отдельные священнослужители или отдельные сообщества, такие как Преображенское братство, – это же не распространяется на всю церковь. То, что было установлено когда-то Синодом, две встречи перед крещением, – это же не катехизация, поэтому я бы не стал так громко говорить, что в нашей церкви было возрождение катехизации. Когда бы этот опыт – Преображенского братства или отдельных священнослужителей, занимающихся оглашением – был воспринят, тогда можно было бы говорить о возрождении катехизации в Русской церкви. А так…

Священник Виктор Гавриш (Дубна):

Катехизация в позднесоветское время стала возрождаться силами энтузиастов-священников. Тут вспоминается сразу два-три имени. Это отец Георгий Кочетков, отец Александр Мень и отец Глеб Каледа – то есть те люди, о которых известно, что они тщательно готовили людей ко крещению в течение длительного времени.

Про отца Георгия, в принципе, много известно. Про отца Александра Меня я знаю, что у него были группы, которые возглавлялись отдельными специалистами по разным дисциплинам. То есть он говорил своим подопечным, что по такому-то адресу вы приходите по пятницам, там у нас Иван Иваныч, он будет с вами заниматься Новым заветом. А в такой-то день вы приходите туда-то, там у нас Семён Семёныч. То есть он сам этих людей подготовил, они ему помогали, а он уже непосредственно перед крещением две-три беседы проводил, чтобы удостовериться, что желание человека действительно осознанно. После этого он крестил. Собственно, благодаря этому, на мой взгляд, его община до сих пор не распалась.

Отец Глеб Каледа действовал в том же направлении. Многие люди, которые прошли через его общину, вспоминают домашнее богослужение, которое он совершал тайно, будучи для соседей и начальства обычным научным сотрудником.

В новейшее время, в 90-е годы, этим стало заниматься больше людей, но это не было целостной системой. Только недавно с подачи патриарха Кирилла началось движение, прозвучало на самом высшем уровне, что нужно готовить людей ко крещению, должна быть катехизация. Так возникли пресловутые две-три беседы перед крещением. Конечно, их очень мало, но это хотя бы что-то.

Из своего опыта скажу, что когда ещё не было циркуляров о крещении, я всегда проводил с людьми несколько бесед, читал с ними Евангелие, и они обязательно должны были исповедоваться. Из-за этого возникали трения с собратьями: они говорили, что я зря всё это придумал. Но если человек ни разу в жизни не исповедовался и не причащался, как он вообще может называть себя православным христианином?

Священник Георгий Кочетков (Москва):

Самый главный вопрос – что называть катехизацией. Где её границы? Допустим, отец Александр Борисов сегодня прислал нам текст о том, что с начала шестидесятых годов отец Александр Мень собирал группы, в том числе такие, которые он называл катехизационные. Но ведь известно, что обычно это были евангельские группы для новичков с элементами катехизации. У меня тоже была такая евангельская группа с 1968 года и тоже с элементами оглашения, или по-гречески – катехизации, но это всё-таки вряд ли можно назвать собственно катехизацей. Это было скорее какое-то христианское культуртрегерство.

Однако и в советское время всегда кто-то что-то делал в церкви для людей сознательного возраста, приходящих к крещению или к первому причастию. Но таких делателей всегда было немного. Что-то в этом отношении предпринимали главным образом священнослужители, но иногда и миряне, а большинство ничего не делали вообще и никак с приходящими в храм не общались. 

Отец Борис (Холчев) в Ташкенте после войны и до самой кончины в 1971 году всегда проводил перед крещением одну-две беседы. Это был некоторый опыт скорее на уровне предоглашения, как мы сказали бы сейчас, пользуясь нашей терминологией. Но всё равно это было – при том, что в советские времена этого нельзя было делать открыто, официально. За это человек сразу попадал в немилость у начальства светского и даже, к сожалению, церковного. Любая попытка передавать веру была связана с настоящими рисками. Для священника – с риском потерять регистрацию Совета по делам религий, то есть возможность открыто служить и обретать средства к существованию.

Но именно катехизацией лучше называть то, что ей является – целостную, систематическую практику подготовки к крещению или первому причастию людей достаточно сознательных и взрослых, чтобы всерьёз воспринимать церковную жизнь, церковное учение, церковную традицию. Поэтому что считать началом возрождения или возникновения катехизации в нашей церкви, сказать непросто. Могу рассказать о своей практике: собирать такие группы я начал ещё с 1968 года, а последовательно и целенаправленно подготовил первого человека к крещению в 1971 году.

В 1979 году я уже написал целую программу регулярного оглашения для сознательных людей – можно было бы сказать, что наша практика стала катехизационной в полном смысле слова с 1979 года. Но и в 1971 году это была уже катехизация, потому что всё-таки готовить человека к крещению пришлось около четырёх месяцев, было много разных встреч и бесед с того момента, как человек сказал: «Я хочу креститься» – именно потому, что он принял веру. Это крещение произошло в Троице-Сергиевской лавре на Успение.

На протяжении многих лет мы продолжаем такую практику длительного оглашения и можем сказать, что не только у меня лично, но и вообще в нашем Братстве она была всегда не просто индивидуальной – с ней всегда был связан довольно большой круг людей. То есть с 1971 года это было делом церковным, а не индивидуальным или даже личным.

Всё-таки я бы поостерегся называть катехизацией все остальные практики даже с подлинными элементами катехизации. Элементы элементами – предоглашение или какая-то миссионерская часть всегда может иметь место. Часто официальные или неофициальные встречи о вере с детьми уже называли катехизацией, но мне тоже кажется это неправильным. Катехизация не должна приравниваться к «ликбезу» – детскому или взрослому, всё равно. Хотя я не хочу сказать, что те, кто занимался в церкви «ликбезом», делали что-то недолжное, плохое – ни в коем случае. Благодаря Бога за всё то, что делали эти люди, я бы сказал, что катехизация как катехизация родилась в моей практике и в практике нашего Братства.

Какие главные достижения вы бы отметили в катехизации за прошедшие годы, если вообще можно сегодня говорить о достижениях в этой области?

Священник Стефан Нохрин (Хабаровск):

Говорить о достижениях действительно трудно. Две-три беседы перед крещением, и то не везде, – это в лучшем случае миссионерство, а не катехизация. Но много где есть ростки, какая-то деятельность. В основном опирающаяся на энтузиастов. Часто они встречают непонимание, подозрительность. Многие гаснут, но не все.

Протоиерей Дмитрий Карпенко (Губкин):

Главным достижением является внецерковный охват, который на данный момент имеет подготовка мирян к принятию церковных таинств. Практики разнятся, но уже буквального для каждого, кто обращается в наши приходы за совершением таинств, стало очевидным, что прежде его совершения необходимо пройти определённый период научения.

Священник Виктор Гавриш (Дубна):

На достаточно крупных городских приходах часто бывает ситуация, когда священнику некого попросить возглавить миссионерский кружок на приходе. Просто нет ни одного мирянина, которому можно было бы это доверить. Я уж не говорю про историю церкви или какие-то литургические моменты.

Главное достижение катехизации – это появление более широкого круга воцерковлённых мирян, потому что с этим у нас очень большая проблема. У нас образованного духовенства не так много, особенно на периферии, а про мирян и говорить нечего. Самые дикие суеверия живут в наших приходах, местечковые народные суеверия переплетаются с православием и прочно сидят в людях.

Священник Георгий Кочетков (Москва):

Да, конечно. Дело в том, что катехизация вещь очень мощная по своей внутренней энергии, по силе духа, которая изливается в этом процессе. Очень важное свойство катехизации – что это явление всегда необыкновенно духоподъемное, необыкновенно творческое, очень неформальное, так как катехизация это не школа, это не система проведения каких-то занятий или курсов, не система образования. Это то, что позволяет входить человеку в Церковь ответственно, ощутить границу церкви – что ты внутри неё. Может быть, ты считаешь себя очень недостойным, неготовым и так далее – но важно, что ты эту границу перешёл. Проблема границ Церкви всегда очень серьезная – и богословски, и практически.

Конечно, катехизация придаёт необыкновенный импульс церковной жизни, сохранению и собиранию церкви, раскрытию её потенциала, церковных даров. Всё это снова делает церковь Церковью – духовным единством всех, а не только иерархии и клира. Именно благодаря катехизации Церковь находила какие-то совершенно новые подходы и новые формулы в богословии, чтобы этап за этапом помогать людям постигать христианскую жизнь как можно более полно: прежде всего вера, потом этика – исполнение заповедей, потом – разумение духа и смысла Писания. Это не просто прочтение какого-то набора книг Библии или каких-то катехизисов. Хотя за эти годы у нас появился, пусть и не в полном объёме, корпус катехизических книг для всех этапов оглашения. Он ещё дорабатывается, ибо в нём всё время что-то совершенствуется.

Из катехизации вырастает и новое отношение к богослужению – стремление использовать понятный, доступный всем верующим язык молитвы. Катехизация способствует какому-то единению людей, желанию быть вместе в храме и не только в храме, возрождению агап как братских трапез любви, традиционных и неотъемлемых от церковной истории.

Оглашение как сознательное и свободное вхождение в Церковь влечёт за собой возрождение общинной и братской жизни – того, что было утеряно церковью почти полностью, хотя в XX веке делались многочисленные попытки устроения общинно-братской жизни, иногда довольно удачные, но сошедшие на нет из-за внешних обстоятельств. Как и традиция переводов богослужения на русский язык, традиция общинной и братской жизни тоже была забыта ко второй половине XX века.

Всё это, а также новая система образования, которая уже существует, например, в Свято-Филаретовском институте, получает импульс для своего существования и развития в большом многообразии форм, что очень важно, потому что ничего шаблонного в Церкви не должно быть, это всё очень живые экзистенциальные вещи. Церковь становится живым духовным Телом Христовым только тогда, когда люди входят в полноту Предания и Писания Церкви, когда они не просто получают образование в этой области, но и становятся соучастниками живого действия Священного Предания. Оживает и Слово Божие, и Дух Божий. Люди начинают чувствовать свою ответственность за всё происходящее в церкви, они становятся не гостями, не просто зрителями и слушателями, не просто подчиняющимися – они становятся живыми камнями здания Церкви.

Безусловно, катехизация способствует тому, о чём молится наше Братство: «возрождению полноты жизни Церкви и всех служений в ней», что является достойнейшей и важнейшей целью нашей церковной православной жизни. Катехизация значит чрезвычайно много не только для Русской церкви, но и для других православных и даже неправославных церквей. Неслучайно в Католической церкви есть движение Неокатехумената, выходящее за рамки собственно оглашения. Всё-таки католики сделали очень серьёзные шаги по возрождению катехизации, пусть там тоже не сразу всё устанавливается на своё место, тоже ещё идёт поиск форм и каких-то духовных этапов оглашения. Надо сказать, что и протестанты тоже что-то делают. Хотя мы и говорим сейчас о возрождении катехизации в Русской православной церкви, но надо учитывать и то, что делают другие христиане. Это тоже большой импульс для возрождения и духовного возрастания их церквей.

Что ещё надо сделать для развития и углубления опыта катехизации в Русской церкви?

Священник Стефан Нохрин (Хабаровск):

Для развития катехизации для начала надо просто оставить в покое тех, кто ею занимается. Пусть они спокойно делают своё дело, без распыления сил на отчёты и работу «для галочки», без постоянной необходимости оправдываться.

Протоиерей Дмитрий Карпенко (Губкин):

Необходимо, на мой взгляд, обобщать накопленный опыт, рассматривать сильные и слабые стороны тех методик, которые сегодня используются. Обмен мнениями, общение между собой священнослужителей и мирян, вовлечённых в процесс катехизации, должны создать благоприятный фон для поступательного движения вперёд.

Протоиерей Алексей Нагорный (Новокузнецк):

Что можно было бы сделать – перенимать накопленный опыт и внедрять катехизацию в обязательном порядке во всей церкви. А не так что в одном храме катехизируют, в другом не катехизируют, и тот народ, которому на крещение, по большому счёту, плевать, идёт в храм, где катехизация не проводится ни перед крещением, ни после него. На личном опыте знаю об этом.

Священник Виктор Гавриш (Дубна):

Первое решение – полный запрет на совершение крещений без подготовки во всех храмах. В двух-трёх храмах в каждом благочинии должна проходить полноценная катехизация в течение хотя бы трёх-четырёх месяцев. Там люди будут полноценными крещаемыми с погружением в церковную жизнь. Не знаю, насколько это осуществимо, но это было бы замечательно. Спустя поколение мы бы имели картину, когда крещающихся станет меньше, а воцерковлённых людей среди прихожан будет несомненно больше.

Также на каждом приходе важно организовать проведение просветительских лекций. Их не обязательно должны читать священнослужители – важно, чтобы человек был компетентен в своей сфере. Надеюсь, пример Сергия Романова нас этому научит. Если бы такому священнику предложить открыть воскресную школу для взрослых, он это легко сделает. Но что он там будет говорить? Конец света, Путин – сатана, умирайте за Христа как можно скорее? 

Понятно, что на специалистов надо выделять бюджет. Пока, к сожалению, первичным считается потратить деньги на красивые купола, иконостас, мраморные полы, а заплатить хорошую зарплату квалифицированному человеку – это всегда приходится пробивать с треском.

Священник Георгий Кочетков (Москва):

Слава Богу, высшие церковные иерархи, прежде всего Святейший Патриарх, поддерживают идею катехизации, понимают её значение. Просто очень трудно это дело сдвинуть на общецерковном уровне, потому что многие-многие века в церкви этому не учили. Даже когда были написаны катехизисы – в XIX веке или иногда чуть раньше – всё равно это не было катехизацией.

Да, много трудностей. Прежде всего нужно учить катехизаторов. То, что сейчас называется подготовкой катехизаторов – это пока только первые пробные шаги, это ещё не то, что нужно. А нет настоящих катехизаторов – нет и настоящей подготовки к первому сознательному крещению, миропомазанию или причастию. У людей есть разные возможности вхождения в церковную жизнь, но без нормальной катехизации они все, как правило, неполноценные.

Ясно, что сейчас процесс восстановления катехизации переживает некоторый кризис. Вроде бы есть соответствующий церковный отдел, какие-то методики, какие-то попытки, но пока это кризисное явление. Церковь не открылась ещё навстречу этому опыту, хотя мне кажется, что Патриарх хотел именно этого. Но как это делать? Надо опираться на тех людей, которые сами хотят возрождения церковной жизни и готовы делать усилия для этого. Надо смиренно сказать, что мы ещё церковную жизнь не возродили в полноте, это только нас ждёт. Здесь, конечно, не обойтись без серьёзной катехизации. Надо включать и мирян, не боясь того, что люди будут вместе, что у них будет свой голос. Если эти люди будут всерьёз научены вере, если для них церковь станет их Домом, а не внешней организацией, то их голос будет внутрицерковным, а не навязанным извне, как это часто бывало и бывает до сих пор.

Задач очень много, можно приступать к ним с разных сторон. Но я бы считал, что прежде всего нужно хорошенько вникнуть в церковную традицию оглашения, чисто исторически её получше узнать. На этой базе можно будет составить современное представление о подготовке катехизаторов и начать их готовить. Здесь нужна какая-то живая инициатива снизу, но хорошо, если она будет поддержана и сверху. Пока ещё проблема катехизации в церкви стоит очень остро. Если и существует последовательная длительная ответственная катехизация, то почти целиком это сводится к усилиям Преображенского братства и нескольких самостоятельных энтузиастов. Но если это священники, то жить им в церкви бывает крайне трудно.

Да, опыт нашего Братства очень непростой, рассчитанный на людей образованных, подготовленных, ревностных, которых в церкви не так много, но этот опыт есть. И то, что он не востребован, что он как бы проигнорирован в церкви – большая беда. Пытались с ним знакомиться, но фактически его отвергли, предпочтя идти по линии наименьшего сопротивления, плыть по течению. Это было стратегической ошибкой, из-за которой и провалилась вся инициатива с возрождением катехизации на общецерковном уровне. Но мы имеем Надежду!

Источник: Медиапроект «Стол»