Об этических аспектах репродуктивной медицины: медики и богословы

Рождение детей – это всегда благо, в этом были едины все участники встречи, но особенности технологии ЭКО вызывают множество вопросов. Их круг очертил Сергей Шевченко, кандидат философских наук, магистр биологии, научный сотрудник института философии РАН, преподаватель кафедры биоэтики РНИМУ им. Н.И. Пирогова. По его словам, традиционно биоэтика подходит к этим проблемам с позиции различения добра и  зла. Но возможно, сейчас более перспективен другой подход, «которому нас учили»: «про опыт медиации – дать людям с разными ценностями возможность найти общий язык». Это необходимо для того, чтобы на самом раннем этапе, когда потенциальные родители только задумываются о том, чтобы прибегнуть к ЭКО, подумать: рождение ребенка – для кого это благо? Кто свидетельствует о благе еще не рожденного ребенка? Родители? Но и у них нет единого мнения, каким они хотели бы видеть ребенка. Один из самых важных вопросов – о нравственной приемлемости любой технологии, которую можно оценивать, «исходя из рисков для человеческого достоинства», а также и из того, для чего она используется. Если речь идет об ЭКО бесплодной пары, у которой нет другого выхода, «здесь будет меньше возражений», чем ЭКО для отбора по полу (такая практика известна в Индии, Юго-Восточной  Азии, Китае, где преобладает «заказ» на мальчиков), или технологии, позволяющие корректировать геном будущих детей. 

Нет смысла спрашивать, имеет ли ЭКО право на существование, поскольку оно уже есть, а этические вопросы касаются любых технологий, не только в сфере репродукции, считает  Александр Гзгзян, доктор медицинских наук, профессор кафедры акушерства, гинекологии и репродуктологии СПБГУ, руководитель отделения вспомогательных репродуктивных технологий (Санкт-Петербург).  По его мнению, есть «и общий, и частный нравственный код», и репродуктологам приходится при общении с будущими родителями искать общий язык. Но уже сами по себе «усилия на пути получения ребенка – тоже нравственные, они  как-то поднимают человека, в том числе и в духовном смысле», считает доктор. Он упомянул о некоторых самых очевидных сложностях своей профессии, они именно этического, а не технического характера – «ни в одной медицинской профессии нет таких проблем».  Например, как разговаривать с заказчиком, который  в свои 75 лет захотел иметь ребенка? Самое же сложное – предимплантационная диагностика эмбрионов, когда приходится выбирать из них самых перспективных. При такой селекции врачу приходится делать выбор, у кого есть шанс родиться, а у кого нет. «Технология позволяет предотвратить рождение инвалида, но тут могут быть этические разногласия. Но для меня это однозначный вопрос», – сказал доктор Гзгзян, пояснив, что ему трудно принять христианскую точку зрения, что эмбрион – это уже человек. «Я в богословии не понимаю, но с точки зрения биологии там еще нет человека», – говорит он об эмбрионе.

Чем больше будут развиваться технологии, чем чаще будут ставиться вопросы о нравственных границах, поэтому подобные обсуждения весьма актуальны, полагает Алеся Львова, кандидат медицинских наук, репродуктолог, акушер-гинеколог клиники GMS (Москва). Однако она считает, что нравственные нормы – «относительная вещь», они разные для каждого поколения. И в сотрудничестве врача и пациентов, желающих получить ребенка, «определяющим является нравственный посыл последних, их личное решение». Задача же врача – максимально проинформировать пациентов, стать для них и психологом, и даже в какой-то степени духовником. 

Священник Георгий Кочетков, кандидат богословия, духовный попечитель Преображенского братства, не может согласиться с тем, что все нравственные нормы относительны. Есть те из них, которые «не потеряют актуальности в ходе прогресса», например, ценность человеческого достоинства. Несомненно, ребенок – абсолютная ценность, но он «не появляется просто сам по себе как отдельно взятая ценность, он всегда и плод общения, и призван к общению». Нравственные вопросы должны больше волновать родителей, чем врача, поскольку он в этом случае – исполнитель, заинтересованный в результате и, соответственно, в развитии технологий.  Однако нельзя считать, что цель оправдывает любые средства: репродуктивные технологии должны развиваться с учетом нравственных норм, «медик не может экспериментировать, как ему угодно», поскольку есть опасность совершить «преступление против жизни, против достоинства, против здоровья».  «Где нет границ, там нет ответственности», – подчеркнул отец Георгий.

Священник не считает ЭКО «запрещенным ходом», но также ставит ряд «чисто нравственных вопросов», на которые необходимо искать ответы. Можно ли брать материал для зачатия вне семьи? Если донором сперматозоидов является не супруг, можно ли считать это изменой, прелюбодеянием и в каком случае? Можно ли обойтись без редукции эмбрионов? И что делать с «лишними» эмбрионами? Можно ли избежать их уничтожения? При этом отец Георгий напомнил, что «общее мнение всех христианских конфессий» состоит в том, что человек как таковой начинается с момента зачатия, и уничтожение эмбрионов считается детоубийством.

К проблеме выбора наиболее пригодных для имплантации эмбрионов «болезненно относится» и Юлия Вознесенская, акушер-гинеколог, руководитель клиники репродуктивной и пренатальной медицины ЕМС (Москва). Как она рассказала, в свое время ей запали в душу слова одного священника о том, что медики должны профессионально делать свое дело (ЭКО), но в конечном счете не они и не родители решают, быть или не быть ребенку, а Бог. Доктор подчеркнула, что не стоит рассматривать процедуру ЭКО просто как некий заказ, позволяющий с помощью врача получить готового ребенка. Нет, ЭКО – это «тяжелый неприятный способ преодоления серьезного заболевания, который иногда заканчивается тяжелыми осложнениями». Еще и поэтому врачам так трудно добиться хорошего результата у возрастных пациентов, которые, в основном, и обращаются в клинику. При этом она назвала мифом сведения о том, что якобы в результате ЭКО рождается больше больных детей, чем в естественных родах. Что касается проблемы «лишних» эмбрионов, то их чаще замораживают и хранят в клинике, а родители могут принять решение, скажем, отдать (донировать) их бесплодным парам.

Сергей Шевченко не видит серьезных этических проблем в самом акте донации эмбриона и его усыновления, в отличие от суррогатного материнства. Однако «уникальный клубок проблем» может возникнуть у биологических родителей: вряд ли они смогут абстрагироваться от того, что где-то существует их биологический отпрыск, их может мучить «нереализованная любовь».  Возможно, этот процесс надо регулировать как-то иначе, чем простое усыновление, считает философ.

Доктор богословия Себастьян Молдован, специалист в области биоэтики, профессор Университета им. Лучиана Блага (Сибиу, Румыния) предложил посмотреть на рождение каждого ребенка «в онтологическом смысле», как на «новое действие Творца». В этом ключе необходимо подумать об эволюции эмоционального и психологического здоровья детей, рожденных с помощью репродуктивных технологий, а также о социальных, семейных, антропологических вопросах. Однако оценить это пока вряд ли возможно, поскольку репродуктивные технологии существуют всего 40 лет, «мы до сих пор не знаем больше, чем знаем».

Что касается болезненной проблемы редукции эмбрионов, то «с точки зрения нашей веры нет разницы между рожденным и нерожденным ребенком, потому что руки Бога создают всех детей, не только тех, кто родится». Богослов не дает советов родителям, но считает, что до того, как они решат, начинать ли им процедуру ЭКО, они должны подписать этически информированное согласие (не только с точки зрения медицины или финансов), и это особенно трудно будет сделать верующим родителям. Профессор затронул также проблему суррогатного материнства, в понимании которой пока тоже больше вопросов, чем ответов: «В самом акте спасения жизни конечно же нет ничего греховного. Однако… кто  настоящая мать этого ребенка? Кому он будет адресовать чувство благодарности? Какой матери? Биологической, которая была донором яйцеклетки, той, которая вынашивала, или матери, которая растит ребенка? Все зависит от ситуации, и прежде чем мы дадим оценку с догматической точки зрения, мы должны понимать, что это значит для всех участников, не только родителей и ребенка, но и общества в целом».

Подводя итоги, ведущие встречи: Давид Гзгзян, профессор, декан богословского факультета СФИ, член Межсоборного присутствия РПЦ, и Ольга Мозгова, кандидат медицинских наук, акушер-гинеколог, преподаватель СФИ, а также отец Георгий Кочетков отметили, что данная дискуссия наметила многие важные вопросы, которые необходимо обсуждать в будущем, рассматривая проблему этических ограничений репродукции объемно – в системе христианских ценностей, социальных и семейных координат.  

Источник: Благовест-инфо