Что говорит Библия о добрачном сексе?

Вопрос, вынесенный в заголовок, не случайно поставлен так конкретно. Не только из-за того, чтобы к материалу не предъявлялись лишние претензии. И не для того, чтобы актуальное и скандальное звучание такой темы привлекло внимание.

С одной стороны, хотелось бы не употреблять благолепных слов вроде «любодеяния», чтобы стилистика не затемняла актуальный смысл вопроса. С другой стороны, в современном мире именно об этом конкретном вопросе трудно говорить серьёзно, потому что он часто попадает в один ряд со всевозможными прочими сексуальными проблемами современности. Тогда либо он сразу рассматривается в псевдоправославном контексте, где он однозначно видится решённым, учитывая слова Послания к коринфянам: «Не обманывайтесь: ни блудники, … ни прелюбодеи, … ни мужеложники… – Царствия Божия не наследуют». Либо этот конкретный вопрос рассматривается в крайне либеральном контексте, где он в таком виде тоже не стоит, потому что тогда заходит разговор о пересмотре сексуальной морали в целом, но это уже совсем другая история. В обоих случаях этот конкретный и актуальный для нашей ситуации вопрос либо не рассматривается вовсе, либо теряется в ряде более острых проблем сексуальной морали в современном мире.

Однако это обобщение по меньшей мере несправедливо. Конкретный вопрос о любодеянии на самом деле более жизненный и менее скандальный, чем кажется. Библия и церковные каноны никогда не приравнивали секс до брака к прелюбодеянию, то есть предательству в браке. И если отношение к прелюбодеянию как в Ветхом завете, так и в Новом было однозначно отрицательным, то о любодеянии вопрос ни там, ни там не был окончательно закрыт. Правда, для Древнего Израиля вопрос о любодеянии никогда не вставал с такой остротой, как в наши дни: тогда было крайней редкостью, чтобы люди, живущие вместе, не вступали в брак. Сейчас это касается, по разным причинам, значительно большего числа людей.

Так грех ли секс до брака? Что на самом деле говорит Библия и как этот вопрос разрешается в современной пастырской практике православной церкви? Публикуем мнения библеиста и священника.

В связи с добрачным сексом противоречия разных мест Библии осознавались ещё древними комментаторами, в том числе раввинистическими, которые пытались выстроить целостную систему. Когда речь идёт о сексуальной этике Библии, то не все осознают, что перед нами неожиданная для нас комбинация суровости и подчас непривычной для канонического права мягкости.

Самый жёсткий отрывок, который можно найти в Библии, – место из Второзакония: «Если некто женится и ляжет с женой, и она ему не понравится, и он начнет обвинять её в бесчестии и распространять о ней худую молву, говоря: „Я взял её в жёны, но когда лег с ней, то обнаружил, что она не девственница”, – тогда отец и мать девушки должны принести доказательство её девственности к городским воротам и показать старейшинам города. Пусть отец её скажет старейшинам: „Я отдал свою дочь замуж за этого человека, а она ему не понравилась, и он обвиняет её в бесчестии, говоря, что дочь моя не была девственницей. Но вот доказательство её девственности!” – и пусть развернут одежду перед старейшинами города. И старейшины подвергнут этого человека наказанию, а также взыщут с него сто шекелей серебра и отдадут их отцу девушки. Ведь этот человек распускал худую молву о девственнице-израильтянке! И она останется его женой – он уже не имеет права с нею развестись всю свою жизнь. Но если обвинение окажется справедливым, если она действительно не была девственницей, то пусть приведут её к двери отцовского дома и пусть жители города забросают её там камнями насмерть. Она совершила гнусное дело в Израиле – развратничала в доме своего отца. Искорените зло!».

Правило, казалось бы, прописано здесь достаточно определённо. Но уже здесь есть ряд практических и теоретических проблем. Во-первых, неопровержимых доказательств в таких вопросах, даже физиологических, практически не существует. На практике это часто разрешалось тем, что предлагалось поверить женщине на слово. Можно ли в таком случае считать это предписание строгим запретом любодеяния?

Во-вторых, была и другая серьёзная проблема – правовая. Дело в том, что, по свидетельству этого текста, к женщине здесь применяется наказание, равное наказанию за супружескую измену. По-видимому, имелась в виду ситуация, когда муж обвиняет её в любодеянии уже после того, как они были обручены. То же самое до обручения расценивалось в Ветхом завете совершенно иначе. Значит, в строгом смысле приведённый отрывок не вполне относится к заданному вопросу. И даже если воспринимать его как ответ, то стоит принять ко вниманию следующее: для казни нужно было два свидетеля, но как предполагалось их в таком случае найти?

В-третьих, складывается впечатление, что и сам этот закон написан не ради установления жёстких границ, а, напротив, чтобы защитить оклеветанную. Действительно, о наказании говорится лишь во второй части отрывка, а первая и более длинная посвящена тому, чтобы защитить женщину от клеветы. Характерно, что ни слова не сказано о том, что муж обязан в таких случаях выдвигать обвинения: если у мужа нет такого рода претензий – что бы ни было, всё в порядке.

Это не случайно. Встроить 22-ю главу в связи с вопросом о добрачном сексе в реальное законодательство было не так просто и древним учителям. Для законодательства второго храма и талмудического периода была характерна тенденция на смягчение всех заповедей. Вплоть до того, что в случае драконовских мер они дезавуировались расставлением технических преград. В данном случае, например, давали такую интерпретацию предписанию, которая делала фактически нереальной расправу над женщиной. Муж в таком случае много раз подумает, прежде чем выдвигать подобные обвинения, затевая практически безнадежные и неприятные хлопоты на свою голову. Даже если обвинение верно, доказать его было практически нереально.

На практике все понимали, что, с одной стороны, очень вероятно, что в худшем случае ничего плохого для женщины не произойдёт, кроме урона репутации и массы лишней нервотрёпки. С другой стороны, эта заповедь всё же продолжает функционировать, но скорее как педагогическая мера. Угроза есть, а в реальности даже возможностей её всерьёз перед человеком поставить нет. Тогда суровость текста стоит понимать так: мы сталкиваемся с примером риторики, смысл которой – указать на серьёзность ситуации именно с моральной точки зрения, а не с юридической.

Но этот фрагмент не отвечает на вопрос, который действительно остаётся проблемным в современной церковной практике. В контексте научения вере редко приходится пояснять, почему мы не оправдываем сексуальную свободу и беспринципность в таких вещах. Зато достаточно часто, вероятно, приходится иметь дело с вопросами, как быть в ситуациях в принципе непредосудительных в наше время: например, как быть с постоянными союзами, которые почему-либо не зарегистрированы в ЗАГСе? Как Библия, например, ответит на вопрос: допустимо ли, что будущие жених и невеста, которые не собираются расходиться, начинают жить вместе? Ясного ответа на этот вопрос нет – во многом потому, что древний социальный уклад сильно отличается от нашего и такой проблемы как постоянной в практике быть не могло.

И всё же есть в Писании ещё одна, казалось бы, противоречащая отрывку из Второзакония позиция – «Песнь Песней». Её смысл, вопреки разности толкований, почти наверняка буквальный. Для аллегорического толкования в самом тексте мало опоры. Говорить о том, что это древний чин венчаний, тоже трудно, хотя и хотелось бы вычитать именно такой итог чреды небезвинных встреч и расставаний влюблённых, описанных в этой книге. Стоит всё же признать: в самом тексте двое вынуждены в конце снова расстаться, потому что пока их отношения всё ещё находятся за границами Закона. Тем не менее и такой текст оказывается в каноне. Как это понимать?

Над этим вопросам бились и иудейские комментаторы. Для некоторых из них законнический подход в подобных вопросах представлялся неуместным: гораздо важнее доверие и взаимная верность, а не штамп в паспорте. В реконструкционистском иудаизме говорили даже так: традиция обладает правом голоса, но не правом вето.

В целом можно сказать следующее: требования девственности для вступающей в брак не было – только первосвященник должен был жениться на девственнице. Тем не менее можно сделать вывод, что, хотя добрачный секс наказания за собой не влёк и был скорее преступлением против моральной нормы, достаточно ясно и очевидно прослеживается вектор библейской концепции: секс должен быть всё-таки в браке, а не за его пределами. А если уж он произошёл до брака, то надо скорее пожениться, если нет для этого препятствий. Но если есть – никакой обязательности тоже, как ни странно, нет. В этом вопросе, как часто бывает, Библия даёт не правило на все случаи, а идеал и вектор.

Что касается современной интерпретации этих мест, то и для нас ситуация остаётся чрезвычайно интересной. Если мы берём в расчёт только Второзаконие, у нас создаётся одна картина, если только «Песнь Песней» – совсем другая. Но на деле в Библии сказано и то, и другое – в этом феномен Закона. Возьмём мы как правило только Второзаконие – будет аскетически правильное предписание, но слегка «душноватое», в сравнении с реалиями жизни не вполне достаточное. «Песнь Песней» как будто бы показывает, что не всё так просто, хотя и там чается, что дело закончится браком. Эти две линии очевидно дополняют друг друга. Но они не расставляют в этом вопросе до конца все точки над i. Бесспорным остаётся лишь то, что Ветхий завет видит как норму сексуальные отношения в браке, а не за его пределами.

В отношении этого вопроса в Новом завете дело обстоит немножко сложнее, но и намного интереснее, чем часто думают. Полного запрета секса до брака здесь мы тоже не увидим. Действительно, как и в Ветхом завете, множество негативных высказываний мы найдём по поводу разврата в принципе. Но это понятие слишком общее и для нашей темы мало что объясняет.

Пояснить позицию апостола Павла по этому вопросу могут его высказывания из 1-го Послания к коринфянам: «Разве вы не знаете, что ваши тела – части тела Христа? И ты часть тела Христа хочешь превратить в тело проститутки? Не быть тому! А разве вам неизвестно, что тот, кто соединился с проституткой, стал одним с ней телом? Ведь «двое станут единой плотью». А тот, кто соединился с Господом, один дух с Ним».

Понятно, что проституция – это грех, и не очень интересно об этом думать. Но это место свидетельствует о новом акценте, очень интересном. Для апостола Павла проблема, очевидно, не в юридической стороне дела, а в чём-то более глубоком. «Да будут одной плотью» – эта фраза есть и в книге Бытия, и речь там идёт – в этом, как правило, никто не сомневается – именно о браке. Но кто бы мог подумать, что Павел отнесёт эти слова к случайной связи с проституткой? Создаётся впечатление, что для Павла сексуальные отношения – вещь более мистическая, чем физическая. В этом случае не в формальностях дело: единением двух людей совершается таинство, создаётся единое пространство.

Однако важно обратить внимание на контекст. Под влиянием ветхозаветной традиции с её обличением культовой проституции, а отчасти в связи с тем, что многие проститутки и во времена апостола были связаны с языческими храмами, Павел мыслит проституцию как феномен демонический. Плохо то, что они развратные женщины, но гораздо хуже то, что для них это дело – часть демонического культа. Именно поэтому связь с ними – это осквернение Божьего храма. И не формальное, а такое, которое покушается на самую суть веры. Не принадлежность к храму ставится тут под вопрос, а реальность веры: верующий человек, по апостолу Павлу, не тот, кто лишь устами что-то исповедует, а тот, в ком, как в храме, живет Дух.

Если не сужать вопрос, то можно трансформировать эти высказывания в целостную богословскую позицию. Проблема тогда не столько в том, что такие добрачные отношения нарушают какую-то букву закона. Гораздо существеннее тот момент, что любой такой акт создает связь между людьми на очень и очень глубоком уровне. И в этом смысле это чистой воды иллюзия, что она может быть скоропроходящей. Для христиан может иметь значение ещё и то, что случай такой связи, которая не привела затем к браку, может ставить под вопрос в дальнейшем полноценные христианские отношения между этими людьми – отношения христианской дружбы или христианской братской любви.

Таким образом, Библия в вопросе добрачного секса не даёт рецептов на все случаи жизни, но она даёт очень ясный ориентир и очень ясное описание базовых принципов.

Мы в практике Преображенского братства выступаем против добрачного секса. Но всё-таки делаем это не жёстко, не резко, не относимся к этому как к Закону. Мы пытаемся помочь людям обрести большую ответственность. Добрачный секс, для меня лично, прежде всего плох только одним: если брак устанавливает границы и ответственность – внешнюю и внутреннюю по отношению к детям, к имуществу, в конце концов, к самим отношениям между этими двумя людьми, – то добрачный секс именно этого не делает. Люди вступают в этом случае в достаточно глубокую связь, которая, как мне представляется, требует ответственности, а её – пусть даже и, кажется, что формально, – не наступает.

Есть сейчас такие люди, которые живут, не зарегистрировавшись, но живут долго, серьёзно, у них дети. И когда мы встречаемся с такими случаями, мы не ставим вопрос сразу жёстко. Мы стараемся помочь им понять: если между вами уже связи, проверенные годами, то сделайте так, чтобы это было хорошо не только для вас, но и для тех, кто вас окружает, для ваших детей. Хорошо, когда всё хорошо, но ведь бывает в наше время – и часто бывает – когда люди живут десять и двадцать лет, а потом расходятся. Это бывает и в браке, и не в браке. Но когда это происходит в браке, то всё-таки есть возможность какой-то компенсации, выявления этой ответственности – внешней и внутренней. Вне брака значительно легче оказывается разойтись. И, к сожалению, оно проверяется жизнью – вот так оно и бывает! А этого очень не хотелось бы.

Мне представляется, что ответственность для любого христианина, каким бы он ни был, является неотъемлемым качеством. И ответственность – это не тяжёлый груз, который валится человеку на голову, а это внутреннее соучастие, отражение глубины связи, которая должна всё-таки обладать какой-то стабильностью в нашем нестабильном мире. Важно, чтобы люди над этим подумали: хотят ли они быть вместе или, может быть, не хотят, может быть, это просто старая привычка, а за этим ничего не стоит, и никакой любви нет, и никаких отношений нет. Когда люди думают – получается хороший результат. Некоторые действительно хотят после этого заключить брак и показать, что они готовы нести ответственность и перед обществом, и перед церковью, и друг перед другом. А в каких-то случаях люди действительно не хотят никакой ответственности: они вступили в брачные отношения, а потом это вошло в привычку, стало константой бытовой жизни, и больше ничего за этим не стоит – ни любви, ни желания отвечать друг за друга и за свою жизнь. Молодёжи на этот счёт я говорю: живите ответственно, смотрите друг на друга как на свободных людей, не привязывайтесь к страстям и пристрастиям, будьте свободными во Христе. Человек часто себя связывает какими-то нитями, становится рабом отношений без всякого внутреннего основания для этого.

В таких случаях я ссылаюсь всегда на ответственность – и только. Что будет дальше с вами, с вашими партнёрами, с вашими детьми? Вы готовы ответственно к этому отнестись? И этого в 99 процентах случаев бывает достаточно. Здесь не нужно никакого насилия, никакого давления, это почти на уровне здравого смысла и какой-то ответственности по отношению друг ко другу в церкви. И именно поэтому добрачные отношения мы воспринимаем как греховные.

Такой мистики, как у апостола Павла, мы обычно не привлекаем. Так как священной проституции у нас в стране, как кажется, нет, то и этих соображений – о такой мистике сексуальной связи – мы не вспоминаем. Да, действительно, в Писании есть разные взгляды, разные подходы, иногда противоречащие друг другу. Библия – это не монолит, и в разных книгах очень чувствуется эта разница. Места из Ветхого завета действительно двусмысленные. В Новом завете тоже об этом прямо ничего не говорится.

Что касается апостола Павла, то – да, он очень мистически относился к сексу. Но у него было какое-то особое к этому отношение: чувствуется, что для него эта сфера горячая. Видимо, для него это была какая-то проблема, какая и какого рода – мы не знаем. Но видно, что для него это было значительно важнее, чем для других. У других христианских авторов такого отношения я не встречал. Эта особая мистика сексуальных отношений уникальна, это его опыт, его взгляд. И он, в общем-то, не случайно говорит: это от Господа, а это – «согласно моему мнению. А думаю, что имею и я Духа Божия». Об этом было сказано немножко в другом контексте, но логика здесь понятна: что-то сказано от Господа, а что-то – от него, Павла. В данном случае, я думаю, такой взгляд был от него. Потому что жизнь, по-моему, не очень оправдывает эту сугубую мистику сексуальных отношений. К сожалению, эти отношения часто бывают куда более поверхностными. Безусловно, они имеют значение, но всё-таки в этой мистической сфере надо быть осторожными. Принимать опыт апостола Павла один к одному я бы, например, поостерёгся.

Источник: Медиапроект «Стол»