Христос открывает нам вход в Горний Иерусалим

Дорогие братья и сёстры, с праздником!

Святая Четыредесятница завершилась, начались дни особых воспоминаний: со вчерашнего вечера мы воспоминали воскрешение Лазаря, а сегодня вечером и завтра целый день будем воспоминать Вход Господень в Иерусалим. В связи с этим мы с вами по церковной традиции иногда берём вот такие знаки победы, такие вербочки, такие цветочки. И это не просто цветочки, не просто знаки, они не просто радуют нас своим живым, весёлым, зелёным видом – они напоминают нам о той радости, которая была в день Входа Господня в Иерусалим, когда исполнялись пророчества.

Христа встречали как Царя. Но хотя эсхатологические настроения в Иудее были распространены и в Иерусалиме было уже много людей, пришедших для празднования Пасхи, Христа-Царя встречало совсем не большинство народа. Но несмотря на это, Христос, воссев на осла, очень невоинственно, но тем не менее победно, входил в Иерусалим теми вратами, о которых люди тоже думали, что они послужат во дни Мессии. И народ действительно чувствовал большой подъём и радость. Кто-то постилал свои одежды в знак особого благорасположения к происходящему и особенно к Тому, Кто восседал совсем даже не на коне, как царь или император, а на куда более скромном животном. Кто-то, судя по всему, иначе воспринимал это шествие. Но многим и многим оно казалось победным, а Иерусалим – уже почти Новым.

Это очень интересно отражено на наших иконах. В праздничных чинах иконостасов часто можно видеть изображение Входа Господня в Иерусалим, и в нём встречаются два толкования. В одних случаях мы видим, как Господь входит просто в исторический Иерусалим – это как бы воспоминание того, что было во времена первого пришествия Христа. А на других иконах этот Иерусалим преображается в Новый Град. Это именно Новый Иерусалим, это не тот город, о котором незадолго до этого Господь сказал: «оставляется вам дом ваш пуст» (Лк 13:35), потому что вы не узнали Пришествия, не захотели собраться под крылья к Богу (Лк 13:34), не захотели – и вот опустел этот дом и этот град. Поэтому и нежелательно было изображать его на иконах Входа Господнего в Иерусалим. Если уж Христос входит как Царь, во Славе, то конечно, Он этим открывает путь в Царство Небесное, в Горний Иерусалим.

И это откликается в наших душах, в наших сердцах. Мы тоже не просто вспоминаем то, что когда-то было так замечательно описано евангелистами. Мы пользуемся этим рассказом, чтобы глубже, полнее осмыслить пришествие Мессии, чтобы увидеть, что со Христом приближается и открывается вход в Царство Горнее для всех уверовавших в Него людей. Поэтому мы смотрим и на эти букеты цветов как на маленькое откровение той красоты, которая наполняет всё, что от Бога. Ведь всё, что от Бога, не просто существует по-доброму – оно красиво, а красота творится каким-то чудом. Есть люди, способные творить красоту через вдохновение и творчество, а есть люди, почему-то к этому не очень способные. Есть люди, сразу видящие красоту, даже несовершенную, даже лишь её проблески, а есть люди, чей взор ещё не ясен, и чьи глаза, видимо, ещё закрыты.

Откровение Христа многогранно. Христос всегда обладал царским достоинством, но не достоинством земных царей, даже если они были царями святыми. Его достоинство, Его Царство открывало и открывает нам Тайну Любви. Дело Христово – это всегда дело Любви. Дело Божье – это тоже дело Христовой Любви. Это не просто исполнение воли Божьей, не забудем об этом, дорогие братья и сёстры, ведь это так для нас важно. Мы живём не в Ветхом Завете, но иногда об этом забываем. Мы должны понять, как много нового открывает нам Христос. Но те, кто встречал Господа у врат Иерусалима, ещё ветхого, того самого, который «не узнал времени посещения» своего (Лк 19:44), видели Христа-Царя и радовались этому, говоря: «Осанна, осанна в вышних! Вот Бог, наконец, нас спасает свыше!» Но они не знали самой главной Тайны Христовой Любви, они не знали тайны Христова дела. А эта тайна прежде всего вела на Голгофу, на Крест, и без Креста понять её правильно невозможно. Для нас сам Крест есть трагический символ Любви Христовой в этом мире. В этом сущность самой голгофской Жертвы, в этом её спасительная сила, в этом возможность победы над Смертью и Воскресения. Но этого люди ещё не воспринимали, они об этом совсем не думали, они всё больше думали о своих земных делах, успехах и победах и, наверное, всё больше радовались возможности ещё одной такой победы.

Вот, дорогие братья и сёстры, мы с вами сейчас вспоминаем Христа, грядущего в Иерусалим, и, уже наученные многовековым опытом, стараемся прозреть тайны Царства Небесного и града Вышнего Иерусалима. Поэтому мы не стремимся в Иерусалим ветхий. Поэтому мы стремимся в Иерусалим Новый. И мы знаем, что между Фавором и горой Масличной есть еще одна гора, есть Голгофа. И даже если мы иногда чувствуем себя на Фаворе и уже как бы предчувствуем себя на горе Вознесения, мы при этом помним, что здесь должно быть место и Кресту, и полной нашей самоотдаче, тому кеносису, без которого Тайна Христовой Любви не раскрывается.

Будем, дорогие братья и сёстры, торжествовать, но с такой памятью, которая не отрывала бы нас от всех реалий нашей жизни. Да, мы знаем: Христос Иисус – Победитель, «Иисус Христос – Ника»! Поэтому и мы, приобщаясь ко Христу, приобщаемся к Его Победе. Но чтобы победить, надо пройти узким путем через тесные врата.

А сейчас, останавливаясь перед последующими церковными воспоминаниями Страстной седмицы, будем радоваться откровению царского достоинства нашего Господа, тому, что Христос как Царь не похож на земных царей. Наверное, никто из нас не хотел бы, чтобы Христос был похож на земных князей, королей, императоров, президентов, премьер-министров… Надеюсь, это именно так. Поэтому давайте сейчас, у кого есть, поднимем наши веточки, вербочки, цветочки, пальмочки и освятим их, чтобы радость наша была сегодня полна!

Аминь.