В СФИ завершился десятилетний цикл круглых столов «Физика и богословие»
Вопросы к каждому круглому столу также определял, как правило, Алексей Александрович. Для обсуждения 28 января остались такие:
- Как определяется граница между добром и злом с точки зрения Бога?
- Понимание времени (прошлого, настоящего и будущего) в науке и в христианстве. Есть ли для Бога разница между прошлым и будущим?
- Понимание причинности и случайности в естественных науках и в христианстве. В каком смысле можно говорить о причинности и случайности в действиях Бога?
Помимо обсуждения вопросов научного и богословского знания, конечно, вспоминали самого Алексея Александровича.
«Мы с Алёшей были однокурсниками. Мы не общались очень близко, но то, что он выдающийся человек, было ясно сразу, — рассказал постоянный участник конференции «Физика и богословие» научный сотрудник Центра философии и истории науки Бостонского университета Геннадий Горелик. — Помню, как на одном из своих астрофизических семинаров в Институте им. Штернберга Яков Борисович Зельдович как-то очень торжественно, с энтузиазмом представил Алёшу как восходящую звезду. Он был не особо щедрым на такого рода жесты, и это произвело на меня сильное впечатление».
«Был и такой эпизод, когда он оказался рецензентом, очень доброжелательным и очень деловым, одной моей научной статьи — и это общение тоже было для меня важным уроком. А на наших встречах здесь для меня было интересно и поучительно наблюдать его открытость духовному миру, его научно честное и в то же время смиренное и смелое вхождение в мир идей, так радикально отличающихся от собственно физического знания», — добавил Геннадий Горелик.
Многолетний ведущий и организатор конференции «Физика и богословие» Максим Зельников рассказал, что Алексей Александрович первым откликнулся на его приглашение к такому диалогу. После того, как никто из более близко знакомых физиков не ответил, он отправил приглашение более широкому кругу учёных, включая академика Старобинского, которого он знал только в студенческие годы.
«Алексей Александрович ответил сразу: “Максим, я приду”, — вспоминает инициатор конференции. — С тех пор он не пропустил ни одной встречи».
Максим Зельников поделился поразившими его в 2001 году словами Алексея Старобинского из рецензии на книгу Джеральда Шредера «Шесть дней Творения и Большой взрыв»: «Для многих, которые не нуждаются в Боге онтологическом, Боге как движущей силе материального созидания, Он необходим как образец самого лучшего, самого доброго, самого человечного, чего они не видят в окружающих несовершенных людях. Вера в Бога спасает их от разочарования в человеке. Эта тема исключительно глубока, но она лежит в стороне от темы книги Шредера, поэтому я с сожалением оставляю её».
«Он часто говорил, что умный человек не может быть неверующим, — рассказала вдова Алексея Старобинского Людмила Викторовна. — Когда это возникло, я точно не могу сказать. Я выросла в верующей семье, мой дедушка был регентом, и в советское время тоже, и семья у нас была частично воцерковленная. У него семья была не воцерковленная, хотя крещеными были и его дедушка и бабушка, и даже его еврейская бабушка — когда её спрашивали: “вы иудейка?”, она отвечала: “нет, я христианка”».
«Когда я стала ходить в храм, Алексей Александрович меня всегда сопровождал, выслушивал все службы. И вот однажды, когда я из-за проблем со зрением уже не могла читать, я ему сказала, что хотела бы прочесть Ветхий завет. Он мне его читал каждый день, пока мы не прочли всё от первой страницы до последней. Мы обсуждали прочитанное. Ну а Евангелие, поскольку я его читала раньше и часто слушала в записи, он знал практически наизусть — у него же была очень хорошая память», — добавила Людмила Старобинская.
«Его интересовали вопросы веры, но у него не было людей, с которыми он мог бы их обсудить, так что он делал это сам с собой. И когда у него появилась возможность сюда прийти, общаться с богословами и услышать ответы на свои вопросы, он сразу мне сказал: “Мы будем ходить на этот семинар”, — говорит Людмила Викторовна. — Он очень ценил ваши встречи и не хотел их пропускать, даже когда нехорошо себя чувствовал, потому что те вопросы, которые вы здесь обсуждали, были для него не просто любопытны, а необходимы для его внутреннего существования как человека, а не только как учёного».
«Для меня Алексей Александрович удивительный пример, — поделился Максим Зельников. — Всему, что он на нашем семинаре понимал, он тут же начинал следовать. Узнав что-то, он делал это частью своей жизни, опирался на это и шёл дальше, что бывает не всегда: часто человек имеет позицию и не хочет с неё сходить. Алексей Александрович — это человек, который всё время шёл и который на наших глазах проделал большой человеческий, а не только интеллектуальный путь».
«Он никогда никому не отказывал. Когда кто-то приходил к нему с диссертацией и просил помочь, он оставлял свои дела и сидел над этой диссертацией, — вспоминает Людмила Старобинская. — Он всем помогал, всех своих аспирантов устраивал, по его рекомендации людей принимали туда, куда они хотели. Так было и с некоторыми японскими аспирантами. Сейчас его однокурсники решили издать книгу воспоминаний о нём — и со всего мира люди пишут об этой его доброте и безотказности».
«Когда его увозила скорая помощь, он сидел за своим компьютером и работал, — рассказала она. — Он всегда работал. Даже когда гулял: мы могли часами ходить рядом, но я не могла с ним заговорить, потому что видела, что он либо думал, либо с кем-то спорил, вел внутренний диалог».
«Я смотрел на него и немножко любовался, — признался сопредседатель конференции основатель Свято-Филаретовского института священник Георгий Кочетков. — Но у меня вызывало внутренний вопрос то, что он себя называл агностиком. Я же видел агностиков в жизни, в том числе и от науки. Он был каким-то другим. И у меня не сходился его образ, его живой интерес и необычный подход к жизни, в том числе к духовной жизни, с понятием “агностик”. Теперь после того, что с таким доверием рассказала нам Людмила Викторовна, многое стало понятно. Для Алексея Александровича тоже очень важно было это доверие, единство между людьми. Потому что оно отражает какой-то Божий дар».
«Тот путь, который мы все вместе проделали, был бы невозможен без такого внутреннего интереса Алексея Александровича, — добавил отец Георгий. — Но и все участники семинара сильно изменились. Время идёт вперед, несколько человек за это время уже отошли от земли. Но Господь какое-то чудо с нами всеми сотворил, я даже не найду слов, чтобы описать его».
«Алексей Александрович часто говорил, что Бог действует через людей, — вспоминает проректор по учебной работе СФИ Лариса Мусина. — Мне кажется, что это и о нём самом тоже нечто важное говорит. И даже то, что он нас просвещал по части теоретической физики — это было с его стороны такой благотворительностью. И то, что он был человеком в общении лёгким и простым, и эта открытость тоже о многом говорят. Я думаю, он понимал, что через него Бог тоже как-то действует».
