В Москве прошел вечер «Солидарность поколений как фактор гражданской свободы», посвященный поколению 60-х – 70-х г.г.
Этот вечер завершил первый день работы конференции "Свобода - дар Духа и призвание в церкви и обществе" и соединил в себе жанр аналитики с жанром свидетельства.
Первый из выступавших, В.И. Ильюшенко, отметил, что 60-е стали предметом не только исследования, но и мифологизации – или идеализирующей, когда всякое значительное движение общественной мысли за последние годы возводится к этому периоду, или нигилистической, основанной на желании «поплясать на костях» уважаемых предшественников. Указав на неоднозначность 60-х как исторического времени, включающего в себя такие явления, как «Андрей Рублев» Тарковского, новое открытие Михаила Булгакова – и в то же время возведение Берлинской стены, суд над Синявским и Даниэлем и пр., В.И. Ильюшенко постарался объективно оценить достоинства и трудности тех, кого принято называть «шестидесятниками». «Они не созрели для решения духовных проблем. Это была вера, но вера секуляризованная» – отметил он, призывая при этом не забывать, что именно эти люди составили нравственную оппозицию режиму.
Вспомнив некоторые подробности постепенного прихода А.И. Солженицына в православие, В.И. Ильюшенко напомнил, что в бесконечных дискуссиях о 60-х чаще всего умалчивают об о. Александре Мене, а ведь именно в это время им были написаны многие важнейшие книги.
Прот. Павел Адельгейм, заметивший, что он не принадлежит к поколению шестидесятников и никогда не занимался политикой, поделился воспоминаниями о тех праведниках и свидетелях веры, с которыми его свела жизнь в Ташкентской епархии в 60-е годы – об архиепископе Ермогене (Голубеве), архим. Борисе (Холчеве) и архим. Серафиме (Суторихине). Подробно остановившись на образе последнего их этих подвижников, о. Павел не только рассказал о том, как о. Серафим создал общину, которая во время хрущевских гонений отстояла храм, в течение двух лет не оставляя его ни на минуту без нескольких десятков прихожан, но и поделился личными воспоминаниями о той удивительной радости, которую приносили ему, попавшему в 1969 г. в заключение, коротенькие письма о. Серафима.
«О. Павел сказал, что он не занимался политикой. Да никто не занимался политикой! Люди просто отстаивали свою позицию, свое видение. И те, кто обретал свободу, глядя своими глазами, не мог не ощущать ее как дыхание». Так продолжил воспоминание о 60-х В.Н. Долгих-Рапопорт, с благодарностью вспомнив тех, кто помог сделать ему «следующий шаг», ведущий в церковь – Ю. Леваду и прот. Всеволода Шпиллера.
Акад. Ю.Н. Афанасьев, отрицательно отозвавшись о том «умилении», с которым иногда говорят о шестидесятниках, отметил, что ему дорого то, что эти люди смогли поставить в центр внимания человека с его сложностями и трудностями. «Пройдут годы, и этих людей будут вспоминать с благодарностью, и они того заслуживают» – сказал он. Он также с сожалением признал, что «процесс превращения рабов в людей и людей в граждан» идет в стране слишком медленно «по понятным причинам».
С.А. Лурье (Санкт-Петербург) вспомнил об опыте своего поколения как о постоянном ощущении, что в обществе происходит нравственный беспорядок. «Мы чувствовали, что, как в «Страшной мести» Гоголя, под страной лежит огромный мертвец. Я хотел, чтобы была правда. Чтобы было названо – вот убийцы, вот жертвы, чтобы была возможность поклониться жертвам, а убийцы не получали бы персональной пенсии и не преподавали бы в школах. Наверное, это называется покаянием», – сказал он. – «В каждой смерти должен быть дан отчет, и пока этого не сделано, в стране до сих пор происходит что-то неправильное».
С.И. Богатырева (Денвер), вспоминая о дружеском круге «старшего» поколения конца 50-х – тех, кто пришел с войны, тех, кто возвращался из лагерей – отметила, что для нее была естественной именно связь между поколениями, в то время как свое поколение, ровесники оставались для нее чужими. «Мы дождались того момента, когда мы можем передать вам, сидящим в этом зале, то, что хранилось в памяти, в бумагах. Сегодня почти все это опубликовано. Берите, делайте выводы!» – призвала она собравшихся.
Е.Ц. Чуковская начала свое выступление с воспоминаний о том, как в свое время она несла в портфеле рукопись «Архипелага Гулаг» и думала, что если хотя бы десять человек прочитают эту книгу, жизнь изменится. «Я вижу, что то, на что мы надеялись, когда писали, хранили рукописи и страдали за это, не очень востребовано сегодня. Это жаль», – сказала она. Она также добавила, что шестидесятники были уверены: правы наивные, нерасчетливые люди. «А так ли это – покажет время».
Л.Л. Регельсон говорил о значении XX съезда, который изменил атмосферу в обществе – «резко, одномоментно, но навсегда». Еще за месяц до этого события казалось, что правду удастся узнать хорошо если через пятьдесят лет. И вдруг стало ясно, что «такое» с людьми не только может быть, но может кончиться, «что Антихрист возможен, но ему приходит конец».
А.И. Огородников напомнил, что тот же XX съезд принял программу строительства коммунизма до 80-го года, что время, о котором говорится – время гонений на церковь, против которых никто из представителей интеллигенции не протестовал «Мы были тем поколением, которое могло улюлюкать у креста распятого Христа», – с горечью сказал он. Огромную роль в происходящей в тот момент в общественном сознании смене парадигмы сыграли рассказы Солженицына. «Образ Матрены властно вытеснил из моей души образ Павки Корчагина. Призвание «жить не по лжи», невыполнимое для советского интеллигента, стало для нас жизненным призывом». Рассказав о своем обращении, о том, как болезненно было воспринято его ровесниками то, что он оказался даже не в какой-нибудь диковинной секте, а в православной церкви вместе с «этими старушками», А.И. Огородников обратился к теме единства поколений. По его свидетельству, это единство он глубоко ощутил в тюремной одиночке, молясь новомученикам и исповедникам российским.
О.А. Седакова, подводя итог разговора, заметила, что для нее граница 70-х – это С.С. Аверинцев и вся происшедшая в эти годы «культурная контрреволюция», неожиданный прорыв исследовательской мысли, в своей свободе опередивший творчество и разрушивший железную стену между страной, возникшей в 1917 году, и остальным миром. «Если время Горбачева было вторым явлением шестидесятников, то сегодня мы присутствуем при втором явлении семидесятников. Посмотрим, что из этого получится».
Заключительное слово свящ. Георгия Кочеткова было посвящено личным воспоминаниям о 70-х гг., когда постепенно становилось ясно, что жизнь по совести стала возможной вне зависимости от обстоятельств, «что КГБ не всесилен», что можно и нужно делать что-то самим. «Главное – что в церковь приходили люди. Они боялись, но приходили и приходили с болью за жизнь своей страны и церкви».
Закрывая встречу, о. Георгий отметил, что, как ему кажется, в ней осуществилась задуманная связь поколений и что такие встречи в дальнейшем, видимо, стоит продолжить: «Нам очень не хватает разговора друг с другом. Но все-таки прозвучавшие здесь несколько монологов – не просто монологи; они соединены светом жизни».
Информационная служба СФИ