Канонизация не способствовала восстановлению человеческого отношения к Николаю II и его близким

Канонизация была несвоевременной

Канонизация императорской семьи не способствовала восстановлению человеческого отношения и сострадания к жертвам преступления, осмыслению совершенного злодеяния и нашей ответственности за него, считает священник Георгий Кочетков, ректор Свято-Филаретовского православно-христианского института. «Сейчас, когда речь идет о Николае II, тут же начинают вспоминать ошибки его руководства, его личные недостатки – и о самом факте убийства не думают, к нему как к человеку не относятся. Его или идеализируют как святого, и тогда ни о чем плохом говорить нельзя, пусть даже оно бьет в глаза, или демонизируют и отвергают все замечательное, что было сделано в нашей стране во время его правления и что мы не оцениваем в должной мере», – сказал отец Георгий. Он добавил, что люди плохо понимают, как убийство императорской семьи влияет на всех нас.

«Меня всегда очень удивляют вопросы к государственным органам со стороны церкви: мол, давайте разберёмся, где чьи кости, – добавил отец Георгий. – Но простите, ведь царя канонизировали как страстотерпца, пусть даже составные эти скелеты, но это такие же страстотерпцы, и какая разница, где чья кость!»

Вирус беззакония

«Что же происходило со страной нашей, с народом нашим, с людьми нашими, откуда это умопомрачение?» – сказал в проповеди после Божественной литургии в Храме-на-Крови в Екатеринбурге патриарх Московский и всея Руси Кирилл, возглавивший в этот день покаянный крестный ход на месте совершенного убийства. Предстоятель РПЦ отметил, что «за этим преступлением есть коллективная вина всего народа, некий поворот в исторической жизни святой Руси, который завел народ в тяжелый и страшный тупик».

По мнению историка и телеведущего Феликса Разумовского, захват власти большевиками был объявлением войны русскому национальному самосознанию. Он напомнил, что «задача на разжигание гражданской войны в России была поставлена Лениным тотчас после того, как он узнал о начале Первой Мировой войны», назвав его приезд в Петроград весной 1917 года «явлением русского самозванца».

«Уже после разгона Учредительного собрания большевики говорили о войне с русским миром. В крестьянской стране они объявили войну русскому крестьянству и русским рабочим», – добавил историк. Реакцией на это стали народные антибольшевистские восстания в Ижевске, в Воткинске, известно и требование путиловских рабочих повесить Ленина и Чернова.

«В большевики шли не все подряд, – напомнил отец Георгий Кочетков, – это было относительно малое число людей, по которым нельзя судить о стране, о народе. Но их поведением заражались и другие, в том числе и в Белой армии, хотя, конечно, они никогда не доходили до того, что творили большевики».

Главный научный сотрудник Института российской истории РАН Владимир Булдаков считает, что хотя сегодня мы однозначно оцениваем убийство царской семьи как преступление, незаконный бессудный акт, «ужас в том, что весь советский период это злодеяние оставалось незамеченным: убили невинных без суда и следствия, и это в порядке вещей. Более того, отречение Николая II вызвало в марте 1917 года вспышку восторга. Этот факт тоже необходимо осмыслить: с чем была связана такая ненависть к императору».

Все институты прежней России – офицерство, земство – были уничтожены и погибли, отметил Феликс Разумовский. По его мнению, «единственная часть русской жизни, где было возможно очищение, самонастройка, развитие, – это церковь, не просто как земная организация, а как богочеловеческое единство. Оно и проявилось в деятельности собора 1917-1918 года. Единственный голос, прозвучавший по поводу гибели царской семьи в большевистской России – это голос церкви, слово патриарха Тихона».

Вместе с тем, и Русская церковь оказалась разорена и почти уничтожена – не только как институт, но и в своей духовной основе, отметил отец Георгий, хотя это ни в коей мере не умаляет подвига новомучеников, исповедников и всех, кто сохранял верность Христу в XX веке. «И все же неслучайно масса людей стали отходить от церкви по поводу и без повода, не проявили сопротивляемости духу большевизма, который надолго проник и в церковь», – сказал он.

«Мы должны не только размышлять, почему случилось это преступление, но и думать о будущем, осмыслять то что произошло и происходит, готовиться к покаянию каждого человека за те преступления, которые коммунисты совершили или при участии наших предков, или при их попустительстве и молчании», – отметил Виктор Москвин, директор Дома русского зарубежья имени А.И. Солженицына.

Николая II как правителя пока трудно оценивать

Сегодня разговоры об убийстве царской семьи часто сводятся к обсуждению политических качеств Николая II. Однако всерьез оценивать его способность к управлению государством сегодня трудно. «Мы должны к нему отнестись прежде всего как к жертве преступления конкретных сил и людей. Оценивать всю его деятельность пока трудно, до сих пор даже не открыты все архивы», – сказал отец Георгий Кочетков. Он подчеркнул, что необходимо покаяние в связи с совершенными сто лет назад преступлениями. «Нет покаяния, значит нет ответственности. Что же, никто так и не возьмет за это ответственность?» – сказал отец Георгий.

«В 1917 году от каждого человека зависело, как пойдет “корабль”», – уверен предводитель Российского Дворянского собрания Олег Щербачёв. Он подчеркнул, что нельзя полагаться только на судьбу. «Государь был фаталистом – и в этом его позиция была не совсем христианской. От каждого твоего шага зависит очень многое. А иногда так все сходится, что от твоего решения зависят миллионы и нужно не бояться принять решение, а не говорить “как пойдет” – ты несешь ответственность перед собой, своим родными, перед людьми, которые с тобой связаны, перед страной. Если бы те офицеры, которые были в Москве в 1917 году, пришли на помощь юнкерам, то все могло быть по-другому», – сказал предводитель Российского Дворянского собрания.

Согласившись с мнением Олега Щербачёва о том, что «в 1917 году невиновных не было», отец Георгий добавил, что «это для нас и есть основа для покаяния – и за прошлое, и за прошлые поколения, и за наших предков, кем бы они ни были – дворянами, священниками, крестьянами. Нам не хватает сочувствия и к прошлому, и друг ко другу, не хватает единства, которое бы не позволило коммунистическим символам торжествовать сейчас не только на наших площадях и станциях метро, но и в нашей жизни. Память об убиенных, беззаконно замученных и растерзанных людях может просветлить нашу жизнь и наше будущее. Потому что мы в этом свете нуждаемся больше всего», – сказал отец Георгий.