Можно ли говорить о вере с неверующими?

В 2005 году в Свято-Филаретовском православно-христианском институте (СФИ) был открыт факультет религиоведения. СФИ, первое в постсоветской России высшее духовное учебное заведение для мирян, с 1988 года специализируется на богословском образовании. О том, почему в православном вузе стали преподавать религиоведение, можно ли говорить о вере с неверующими людьми, не нарушая их свободы, мы попросили рассказать декана факультета религиоведения СФИ к.филос.н., магистра богословия Маргариту Шилкину.

Маргарита Васильевна, почему религиоведческое образование осознается руководством православного вуза как потребность современного человека и общества? Какова основная образовательная задача факультета религиоведения СФИ?

М.Ш.: На наш взгляд, в современном обществе очень остро стоит проблема религиоведческой культуры. Практически на протяжении целого столетия люди в нашей стране были лишены возможности что-либо узнавать о религии, приобретать собственный религиозный опыт. Поэтому когда стало «все можно», а для кого-то и «модно», начали в первую очередь широко возрождаться оккультные и магические практики, которые многие воспринимают как религию. Практика тех, кто исповедует сейчас мировые религии, в большой степени отмечена синкретизмом. Поэтому без возрождения на серьезном уровне религиоведческой культуры человеку трудно находить путь к реальному религиозному опыту, выходить на глубинные вопросы, связанные с поиском смысла своей жизни, смысла происходящего вокруг.

Не могли бы Вы подробнее раскрыть понятие религиоведческой культуры?

М.Ш.: В нашем разговоре я имею в виду прежде всего умение различать уникальный религиозный опыт и опыт этический, эстетический, психологический и т.д. Религиоведческая культура — это и уважение свободы духовного выбора каждого человека, которое основано, в том числе, и на хотя бы минимальном знании основных положений наиболее распространенных в нашем обществе религий. Это и готовность не подменять религиозные вопросы идеологическими, не клеить ярлыки сектантов, экстремистов на любого, кто принадлежит к «не твоей» религиозной организации. С другой стороны, религиоведческая культура включает в себя и требование к верующим всерьез знать свою традицию, не сводить ее к народным обычаям, не отождествлять с «бабушкиной верой». Просвещение в области религиозной жизни остро необходимо сегодня и верующим, и неверующим людям. Только на этом основании можно обрести подлинную потребность и возможность общения друг с другом.

Какие образовательные формы существуют на факультете?

М.Ш.: Поскольку нам представляется, что повышение уровня религиоведческой культуры имеет большое практическое значение в жизни человека и важно не только для религиоведов, но и для историков, филологов, философов, педагогов, работников туристических агентств, музеев и для всего общества в целом, то мы выбрали форму дополнительного высшего религиоведческого образования. Его задача — за два года дать людям целостное представление о мировом религиозном опыте человечества, показать его многообразие в разных религиях, помочь им научиться ценить духовные поиски друг друга. Кроме этого для тех, кто не готов учиться два года, но хотел бы прослушать некоторые курсы, есть такая возможность на программе повышения квалификации. В 2011 году на факультете религиоведения СФИ было также начато преподавание по программе магистратуры.

С чем было связано это решение, какие задачи ставит перед собой магистерская образовательная программа?

М.Ш.: Решение о начале подготовки специалистов по программе магистратуры было органичным, хотя и несколько неожиданным для нас самих, когда оно родилось на заседании ректората. Оно было связано с желанием реализовать тот научный, учебный, методический и педагогический потенциал, который накопился за эти семь лет у кафедры религиоведения и других кафедр института, в первую очередь, у кафедры философии, естественнонаучных и гуманитарных дисциплин. Дополнительное образование по религиоведению все-таки имеет ограниченные возможности, в первую очередь, из-за того, что нередко приходят абитуриенты, не имеющие не только религиоведческой, но и гуманитарной подготовки, выпускники технических вузов. Преподавание же магистерской программы позволит нам, во-первых, отбирать слушателей, во-вторых, более глубоко коснуться тех или иных вопросов, специализировать их изучение. В качестве основного направления этой специализации мы выбрали религиозную эстетику и проблемы религии и культуры, чтобы выпускники магистратуры могли работать в музеях, в туристических агентствах, приобретать глубокие знания в области взаимодействия религии, искусства и культуры.

Кто может учиться на магистратуре по религиоведению?

М.Ш.: Магистерская программа рассчитана на выпускников богословских факультетов, в первую очередь, СФИ, а также на выпускников религиоведческих и гуманитарных факультетов. Таким образом, мы надеемся, что абитуриенты уже будут иметь опыт изучения религии и в процессе освоения магистерской программы смогут приобретать более глубокие знания.

Существует ли специфика подхода к преподаванию на факультете религиоведения СФИ?

М.Ш.: Поскольку обе названные программы обучения рассчитаны на взрослых людей, уже имеющих профессиональное высшее образование, в них есть только специальные предметы и нет общегуманитарных, далеких от религиоведения. И самое главное: рассказывая о любой религии, мы говорим о ней не просто как о форме культуры или социальной жизни народа, но прежде всего как о религиозном духовном опыте.

Учебный план программы дополнительного образования состоит из трех блоков. Вначале читаются подробные курсы, посвященные основным религиям, начиная с древних и заканчивая новыми религиозными движениями. Второй блок посвящен соотношению религии и других сфер жизни общества: этики, эстетики, политики, психологии, психиатрии, деятельности СМИ и т.д. Третий блок дисциплин посвящен диалогу между религиями и поиску общего смысла, общих ценностей, которые позволяют собирать народ, а не разделять его по религиозному принципу.

Учебный план программы магистерского уровня (которая сейчас проходит лицензирование, чтобы с будущего года из программы ДПО стать программой собственно магистратуры) строится по образцу государственного стандарта магистратуры по религиоведению третьего поколения.

Учатся ли на факультете неправославные, нехристиане, неверующие люди? Возможно ли в православном ВУЗе «неангажированное» преподавание религиоведения?

М.Ш.: Конечно, возможно. Это зависит, прежде всего, от научной квалификации преподавателей и от их готовности работать всерьез, честно, не превращая религиоведческие предметы, с одной стороны, в идеологические, с другой стороны, в богословские. Религиоведение лучше всего показывает различие между наукой и богословием, которое может всерьез изучаться только людьми, знающими изнутри духовный опыт, выраженный на его собственном языке (поэтому мне, например, не совсем понятно, как можно давать неверующим людям богословское образование на факультетах теологии в светских вузах). В то же время религиоведение позволяет говорить с неверующими людьми или с людьми разных религиозных убеждений о религии как таковой, о феномене религии, о феномене священного, о феномене религиозного опыта. Поэтому на нашем факультете учились и православные, и христиане других деноминаций, была даже одна выпускница мусульманка, и неверующие люди. И все они находили себя в учебном процессе, благодарили за то, что он не был подменен ни пропагандой, ни идеологией, но был интересным творческим поиском.

Действительно трудно говорить о религии, не обращаясь к внутреннему опыту человека. Удается ли, не переходя грань, отделяющую религиоведение от богословия, избежать в то же время слишком объективированного подхода к преподаванию?

М.Ш.: Наверное, об этом было бы лучше спросить студентов. По крайней мере, мы к этому стремимся. Важно помнить, что человека без религиозного опыта просто не существует. Другое дело, что он может не отрефлексировать в себе этот опыт. Но любой человек, называет он себя верующим или неверующим, — духовное существо, и значит, у него есть духовный опыт: опыт красоты, поиска смысла, общения. Всегда можно обращаться к этим подлинным вещам и на них опираться.

Факультет религиоведения существует в СФИ уже седьмой год. Что бы Вы назвали главным плодом этих лет?

М.Ш.: Главное, мы ощутили, что он действительно очень нужен. Каждый год, когда мы собираемся с выпускниками и преподавателями после вручения дипломов, чтобы подвести итоги, мы слышим не только слова благодарности, но и размышления выпускников. Они свидетельствуют, что обучение позволило им не только повысить общий уровень культуры, лучше понимать классическое искусство, классическую литературу, которые все основаны на религиозных истоках, но и решить какие-то свои внутренние вопросы, связанные с поиском своего пути. Это не значит, что все они обязательно находят свое место в каких-то религиях и, тем более, далеко не все приходят по результатам этой учебы в православную церковь (хотя некоторые приходят именно благодаря интересу к духовной жизни, который зародился у них во время учебы). Но, может быть, самый главный плод в том, что все выпускники выходят с уважением к православной церкви, которая может говорить с ними на языке высокой культуры, науки и предложить подобное образование. Они благодарят институт за то, что не сталкивались здесь с прозелитизмом, что их личная свобода является ценностью для преподавателей факультета. Это помогает и обеспечению учебного процесса, и повышению квалификации выпускников.

Спасибо.

Беседовала София Андросенко