В чем апостол Павел убеждал Татарина?

На семинаре был представлен доклад доцента СФИ, ведущего научного сотрудника Института восточных культур и античности РГГУ кандидата исторических наук Алексея Журавского.

Алексей Васильевич проанализировал трактат «De pace fidei»¹, принадлежащий перу одного из наиболее выдающихся и загадочных средневековых богословов и ученых Николая Кузанского² (1401-1464). Трактат написан вскоре после взятия Константинополя османами в 1453 году. Действие разворачивается в видении некоего мужа, когда-то посещавшего Константинополь (где сам автор побывал в составе папского посольства в 1437 году). В ответ на его мольбу «утишить своей милостью преследования, сверх обычного свирепствующие из-за различия религиозных обрядов», Всевышний Царь созывает Собор небожителей.

Место Собора – Иерусалим. Разбор дела идет в Совете всевышних сил, в котором Всевышний поручает главенствовать Царю царей – Слову, сделавшемуся плотью. Царь-Слово, апостолы Пётр и Павел держат речь и отвечают на вопросы. Проблемы ставят созванные по указанию Всевышнего опытнейшие мужи от каждого народа: Грек, Италиец, Араб, Индус, Халдей, Иудей, Скиф, Галл, Перс, Сириец, Испанец, Турок, Немец, Татарин, Армянин, Чех, Англичанин.

Два наиболее пространных диалога – Петра с Персом и Павла с Татарином – посвящены главным образом двум проблемам: спасения и разнообразия обрядов. Павел утверждает, что человек оправдывается только верой и по благодати, а Божественные заповеди прекрасно известны всем и одинаковы для любого народа: Бог говорит в нас, чтобы мы любили Того, от Кого получили бытие, и делали другим лишь то, что хотим, чтобы делалось нам.

«Кузанец не говорит о том, что спасение возможно только через христианство, крещение, или церковь, – подчеркнул Алексей Журавский. – Он утверждает, что спасение возможно только через Христа. Обряды же учреждены и приняты как чувственные знаки истинности веры. Знаки подвержены изменению, означаемое – нет».

Автор трактата не стремится внутренне отождествить различные религии и мировоззрения, однако допускает, что истина открывается людям не только через историческую церковь. Цель Кузанца – поиск не внутреннего мира, а взаимного согласия внутри некоей «парадоктринальной системы», «непротиворечивой католичности».

Трактат, написанный Кузанцем «для отдохновения души», был впервые издан только через 35 лет после его смерти. Сын рыбного торговца, первый немецкий кардинал, папский легат, игравший первостепенную роль при четырех папах, Николай Кузанский выступал за усиление значения церковных соборов и ограничение папской власти, стремился примирить различные христианские течения Европы. В юности он воспитывался в школе «Братьев общей жизни» – мирянского движения, направленного на религиозное обновление, возвращение к раннехристианской простоте веры и нравственно чистой жизни.

Материалы по теме:

Небесный межрелигиозный собор Николая Кузанского. Доклад доцента кафедры религиоведения СФИ, ведущего научного сотрудника Института восточных культур и античности РГГУ кандидата исторических наук Алексея Журавского.