Ожидается ли в ближайшее время импульс, подобный Рождеству Христа

В чём проявляется творческая деятельность Бога в наше время, то есть уже после сотворения мира, когда Он, согласно Библии, «почил от всех дел Своих»? Чем она отличается и чем схожа с творчеством человека? «Их трудно оторвать друг от друга, поскольку человек – творение Божье, носящее Его образ и призванное к совершению своего служения “хранить и возделывать” мир, – говорит старший научный сотрудник ФИАН, старший преподаватель СФИ Максим Зельников. – То есть, согласно Библии, сотворчество с человеком было заложено в изначальном замысле Бога. Но после грехопадения это сотворчество оказалось под вопросом».

Отдыхающий Бог? 

«Человеку дана свобода, его деятельность и по научным представлениям, и с точки зрения христианской веры не совсем коррелирует с деятельностью Бога, – говорит академик Алексей Старобинский. – Как тогда связаны творчество Бога и человека? Эти корреляции в основном положительные, отрицательные или иные? Положим, две тысячи лет назад был такой всплеск, последствия которого мы видим и сейчас, в частности в жизни Церкви. Но ждёте ли вы чего-то хотя бы слабо подобного этому всплеску в ближайшем будущем?» 

«Я жду, – признаётся заведующий кафедрой богословия СФИ Александр Копировский. – Двухтысячелетний цикл очевидно закончился переходом на какой-то новый уровень, когда церковь, наконец, выходит из государственных объятий, когда внутри неё раскрывается новое отношение к науке, творчеству, культуре, какие-то новые потенции. Другой вопрос – будут ли они реализованы в ближайшее время».

По мнению историка науки, физика Геннадия Горелика, творческая природа человека была недостаточно осознана. «Я однажды исследовал вопрос: что имеют в виду отцы церкви и другие комментаторы Библии, когда говорят о человеке как о подобии Божьем – и обнаружил удивительный факт, – поделился учёный. – Казалось бы, такое очевидное сходство с Богом, которое собственно отличает человека от всех иных живых тварей – творческое начало в религиозных комментариях на 26-й стих первой главы книги Бытия трактуется как элемент богоподобия только в XX веке. До этого упоминаются свобода, интеллект и какие-то его свойства, но не творчество».

В IX веке христианский писатель Иоанн Скот Эриугена, находившийся под большим влиянием святого Максима Исповедника, упоминает понятие творчества, рассуждая о четырёх природах, напомнил доцент кафедры философии МФТИ Иван Лупандин. «Он различает природу несотворённую и творящую – это Бог, природу сотворённую и нетворящую – это материальный мир, природу сотворённую и творящую – это весь духовный мир, включая человека, и наконец, природу несотворённую и нетворящую – это Бог в состоянии субботы, отдыхающий Бог», – говорит исследователь.

Можно ли увидеть в словах средневекового ирландского богослова намёк на творческое призвание человека? По словам декана богословского факультета СФИ Давида Гзгязна, выражение «творящая природа» в устах Эриугены «категорически не стоит понимать в терминах XX века». «Это не постановка вопроса о творчестве – это способ различения видов бытия, – поясняет профессор Гзгзян. – Кстати, слово “природа” тоже не надо понимать в узкотерминологическом смысле, как у Аристотеля: здесь четыре природы – это четыре возможных вида бытия. Конечно, о творчестве в том смысле, в котором это слово употребляют Ницше или Бердяев – хотя первый не комментирует Библию, а второй комментирует, – у отцов IV-V веков не говорится. Слово “творчество”, как и “свобода” в смысле принципиального начала, укоренённого в человеке и роднящего его с Богом – это уже XX век».

По оценкам современной библеистики, первые главы книги Бытия, в которых говорится сотворении мира, принадлежат к числу самых поздних, добавляет проректор СФИ по учебной работе, преподаватель Нового завета Лариса Мусина. «Представление о Боге как Творце – это уже некоторая стадия осмысления человеком своих отношений с Богом, – поясняет она. – А что касается представление о человеке как образе Божьем в Быт 1:26, надо сказать, что в иудейских комментариях этот стих вообще обходят вниманием». 

«Я бы сказал, обходили, – уточняет Давид Гзгзян. – Теперь вполне комментируют, но в духе отцов IV века, которые связывали принципиальную уподобленность человека Богу прежде всего с его способностью созерцать Божественные тайны».

Творчество в пределах только человека

Характерная черта современной науки, свидетельствующая о новизне человеческого творчества, в том, что физики «осознали своё право выдумывать понятия, которые из опыта совершенно не следуют», считает Геннадий Горелик. «Известны проблемы Галилея, когда коллеги не принимали, скажем, изобретённого им понятия пустоты, которое до него Аристотель “запретил” – то есть как бы доказал, что оно логически бессмысленно, потому что “ничто” не может быть выражено ни в каком конструктивном понятии, – напомнил учёный. – То же, например, касается понятия гравитации, которое изобрёл Ньютон и которое воспринималось с большим трудом, прежде всего самим же Ньютоном и картезианцами в Европе. И вот этот творческий скачок, который существует и в искусстве, и в музыке – где угодно, когда мы видим появление нового и не понимаем, как кому-то в голову это пришло, – да и сам изобретатель вряд ли сможет это объяснить – это момент загадочный, который можно назвать чудом».

«Все говорящие, я чувствую, считают, что успех человеческого творчества связан с взаимодействием или творческим влиянием Бога. А возможен ли творческий успех без участия Бога? В конце концов, для учёных, которые придумали атомную бомбу, это был творческий успех. Участвовал ли в этом Бог или это было проделано без Него?» – задаёт вопрос профессор Национального ядерного университета МИФИ Сергей Рубин.

«На первый взгляд вопрос о творчестве Бога для нас проще, так как читая первые главы книги Бытия или глядя на белый свет, мы можем сказать, что наверно был момент, когда Бог творил без человека, – говорит первый проректор СФИ Дмитрий Гасак. – В книге Иова есть замечательный вопрос: “Где ты был, когда Я творил небо и землю”, и в общем, здесь человеку ответить особенно нечего. Стало быть привнесение человеком чего-то нового в этот мир как бы не изначально, и возникает этот вопрос – может ли он творить что-то без Бога? Но это же вопрос о творчестве человека можно задать и иначе: может ли он творить с Богом?» 

«Если сравнить картину Серова “Девочка с персиками” с ретроспективной экспозицией всего, что он написал за свою жизнь, – то последняя даёт более целостное представление о его творчестве, – поясняет он. – Так и жизнь человека больше любой его деятельности, и рассматривать её как творчество с Богом или без Бога следует в целом. Это вопрос всегда открытый, связанный с выбором самого человека, а может, и с выбором Бога. Можно вспомнить необыкновенное явление Иисуса из Назарета, которое по-новому открыло и Бога, и человека. И уподобление человека божественному началу тоже оказалось связано не просто с некими открытиями, а с творением особого качества жизни, которое воплотилось в общине Христа и апостолов – Церкви, в древности именовавшей себя не иначе как “любовь”».

«Научное творчество – действительно, очень небольшая часть того, что можно назвать творчеством, – согласен академик Старобинский. – И если спросить простого человека о творчестве, он прежде подумает не про науку, а скорее про искусство или про любовь. И научное мышление – это тоже очень небольшая часть человеческого мышления, и даже чтобы что-то сделать в науке, нужно выйти за её узкие пределы – туда, где нет такой однозначности».

Возможно ли творчество исключительно в пределах человека? «В “анатомии творчества” есть куда более загадочные аспекты, чем озарение, – говорит нейробиолог Наталья Ивлиева. – Многие учёные выделяют такую вещь как небезразличие, чувствительность к проблеме, и это самая большая тайна. А к объяснению таких моментов, как озарение, как раз есть какие-то подходы. Когда решения нет, это значит, что корреляция с проблемой, чувствительность к ней – нулевая. Решение приходит по мере вживания в проблему, но поскольку это вживание означает стирание границы между субъектом и объектом, то невозможно наблюдать этот процесс со стороны. Вот оно пришло – но мы не видим, как оно пришло, просто потому что проблема стала частью нашей жизни, нас самих. Из этого небезразличия и рождается ответственность, поскольку оно связано и с процессом творчества, и с его результатами».

«Действительно, научное творчество – это ещё не всё, – говорит священник Георгий Кочетков. – И в каком-то смысле научное творчество может быть без Бога, оно даже должно немножко дистанцироваться, чувствовать себя независимо, самостоятельно, исходя из тех принципов, которые приняты на данный момент в науке. Даже если человек открывает что-то совсем новое, меняет парадигму, он это не из пустоты берёт, а лишь находит какой-то новый ракурс». 

Наука всегда опирается на прежние открытия или полемизирует с ними, то есть предполагает диалог, общение, подчёркивает отец Георгий. «Поэтому уместно говорить о сотворчестве: и о сотворчестве с Богом, и о сотворчестве с другими людьми, – добавляет он. – Может человек быть неверующим, может он быть необщительным, может он не знать работ всех своих коллег и при этом что-то открывать? Может. Просто это трудно. Легче когда ты знаешь эти работы, когда ты более открыт и когда ты верующ. Так источник творчества ближе. И мы ставим себе подножку, когда отказываемся от сотворчества с Богом или с людьми. Мы можем не знать Бога, мы можем сказать: а кто такой Бог, я не встречал. Можем. Но лучше встретиться, войти в эту синергию, потому что творчество это энергия, дух это сила. И эта синергия, когда сила одного зримо способствует силе другого, одна из главных тайн творчества. С одной стороны, творчество предполагает оригинальность, самостоятельность, свободу – несвободного творчества быть не может, – но в нормальном случае без любви творчества тоже быть не может. Надо любить то, что ты делаешь и что ты познаешь и кого ты познаешь. Надо любить Бога, надо любить мир надо любить человека – а как же иначе в этом вся суть жизни всякого человека в этом суть человеческого призвания и того самого смысла жизни».

Вместе с тем, в наше время трудно пробиться к творчеству, «трудно пробиться к свету – в науке, в культуре, во внутренней жизни человека, в церкви», считает отец Георгий. «Какие россыпи идей, открытий были, скажем, сто лет назад, – говорит он. – Сейчас всё дается значительно труднее. XX и XXI век – противоречивое время: какие-то возможности закрылись, но какие-то открылись. И сейчас есть творцы, но всем людям, имеющим творческий запал, сейчас живется непросто, как и верующим людям, потому что все подлинные качества этой жизни с трудом реализовываются».

Часть II: Знание – сила? Академик Старобинский опросил богословов