Этика вопросов

Профессор Молдован рассказал студентам и преподавателям биоэтики и смежных дисциплин о наиболее острых этических аспектах применения современных биомедицинских технологий и ответил на их вопросы. В дискуссии также принял участие иерей Юлиан Негру, советник отдела по миссии, статистике и пастырскому прогнозированию Ясской архиепископии Румынской Православной Церкви.

«Критический аспект биоэтики – не столько сами биомедицинские технологии и их применение как таковое, сколько вопрос о том, как меняется наше самосознание в связи с ними, – сказал профессор Молдован. – Всякий биомедицинский “инструмент” влияет не только на мир вокруг меня, но и на антропологическую ситуацию, в которой я нахожусь».

Например, сегодня ученые разрабатывают различные технологии получения стволовых клеток, позволяющих регенерировать самые разные ткани человеческого организма, рассказал Себастьян Молдован. В том числе их получают на ранней стадии эмбриогенеза. «Этическая проблематика использования этих клеток связана с тем, что мы не очень хорошо представляем себе, какова их антропологическая ценность, – пояснил профессор Молдован. – Это нечто подобное эмбриону или просто плюрипотентные¹ клетки? Ведь если это подобие зиготы или эмбриона, из которого может развиться целый человеческий организм, то это уже человеческое существо, пусть не взрослое, а находящееся в самом начале своего жизненного пути. И если я использую его в своем исследовании, я его убью».

Себастьян Молдован разделил проблемы в области биоэтики на три группы. Наиболее знакомы большинству людей вопросы абортов, планирования семьи, трансплантации органов, заботы об умирающих (паллиативной медицины), эвтаназии. Более специальные проблемы связаны со вспомогательными репродуктивными и генетическими технологиями: экстракорпоральное оплодотворение, перенос эмбрионов, генетическая проверка эмбрионов на хромосомные отклонения. Самые экзотические – вопросы клонирования и регенеративной медицины, то есть «улучшения» человеческого организма на генном уровне.

Все вопросы биоэтики вырастают из способности современного человека «конструировать жизнь», вмешиваться в ее структуру на всех уровнях и этапах. И в отношении к ним можно условно обозначить два подхода, две философии. Они происходят из двух разных ответов человека на вопрос о причине и смысле собственного бытия. Причем оба ответа лежат не в области науки, а в области веры, можно сказать, основаны на определенном богословии, подчеркнул профессор Себастьян Молдован.

Откуда и зачем я появился на свет? Один ответ – две гаметы и случайное стечение обстоятельств. И тогда жизнь человека имеет ценность только при условии, что она соответствует определенным параметрам, представлениям о минимальном качестве жизни. И нужно прилагать все усилия к тому, чтобы «подтягивать» ее качество к этим параметрам. При таком подходе вполне закономерен вопрос, стоит ли сохранять жизнь ребенка с синдромом Дауна или другими патологиями. А если о болезни стало известно на эмбриональной стадии?

Другой взгляд связывает возникновение жизни с некой Личностью, по воле которой началась эта жизнь. И тогда она – священный и неприкосновенный дар, смысл которого исполняется в общении с Богом и Его творением. Причем она остается даром не только в ситуации идеального здоровья или условий жизни, но и тогда, когда нарушена патологиями или болезнями. «Мы все получаем дар жизни, но эта жизнь смертна, – напомнил профессор Молдован. – Бог дает нам дар жизни в условиях смертности».

Оба подхода скорее ставят вопросы, чем дают ответы. Кто и как должен определять минимальное качество жизни и условия, при которых стоит жить, сохранять жизнь человека и бороться за нее? По поводу этой границы ведутся целые культурные войны. С другой стороны, представление о священности жизни, вообще не предполагающее такой границы, ставит вопрос о смысле страданий. Почему мы должны умирать после Воскресения Христа? По грехам? Но страдание и смерть не связаны напрямую с грехами конкретного человека, об этом говорит Евангелие.

Возможен ли диалог между двумя описанными подходами? «Думаю, он непрерывно совершается в сердце врачей, – ответил профессор. – Хотя в академической литературе по биоэтике очень четко прослеживаются две описанные философии, жизнь бесконечно сложнее, чем эта схема». Есть ситуации, когда за отказом вмешиваться в жизнь другого человека или принимать очень непростые решения стоит циничное и лицемерное нежелание принимать участие в чужом страдании: «Что ты мне жалуешься? Твоя жизнь – дар Божий, к Нему и обращайся!»

Вопрос о качестве жизни, как и о ее священности, очень непрост. «Мы постоянно стремимся повысить качество своей жизни, и это проявляется не только в душевной и материальной сферах, но и и в области духа, – сказал Себастьян Молдован. – Мы как христиане заботимся о качестве жизни в ее целостности. Мы же не живем по частям: отдельно на уровне тела, а отдельно, например, по воскресеньям – духовно. Но при этом приходится выстраивать свою жизнь в соответствии с избранными приоритетами. Есть вещи более важные, чем наше здоровье. И мы можем пожертвовать собой ради чего-то, что для нас важнее. Но всегда есть риск перейти какую-то грань и потребовать такой жертвы от другого, а не от себя».

Православная биоэтика – это этика вопросов. Не только медицинских, социальных, юридических, моральных. Остается и множество открытых богословских и антропологических вопросов.

«У нас нет ответов. Но я верю, что невозможно достигнуть качества жизни без ее источника, без Бога, – сказал профессор Себастьян Молдован. – Мы должны очень хорошо понимать, что мы не непогрешимы и что нам нужно Его непосредственное ежедневное вмешательство».