Церковное служение протопресвитера Виталия Борового в контексте исторических событий 1930-1950 годах
На протяжении всей своей жизни он являл своим современникам многочисленные духовные дарования, которые находили творческое выражение в его разносторонней пастырской, академической, дипломатической, проповеднической и просветительской деятельности. Протопресвитера Виталия называют «академиком церковного опыта», «человеком-эпохой», знаковой фигурой в церковной истории прошлого столетия, в которую он вошел как богослов, ученый, опытный дипломат, пастырь, проповедник, учитель. Церковные служения, которые он нес в течение своей долгой жизни явились не просто фактами его личной биографии, но стали заметными явлениями в жизни Русской Православной Церкви. Он известен в мире как многолетний представитель Русской Церкви во Всемирном Совете Церквей, постоянный наблюдатель от РПЦ на II Ватиканском соборе, настоятель патриаршего Богоявленского (Елоховского) собора, участник многих международных богословских собеседований, форумов и конференций.
Протопресвитер Виталий прожил почти целый век: родился до революции, а умер уже в постсоветское время. Его активное церковное служение, начавшись в военный период, продолжалось всю вторую половину ХХ-го и начало ХХI-го века. Сам он характеризовал историческое время, в котором ему суждено было жить и служить Богу и Церкви, как особенное, поворотное, трагически ответственное и судьбоносное для всего будущего нашей церкви. Собирание и анализ его наследия представляется актуальным и важным для объективной, исторической оценки происходивших в русской церкви и обществе во второй половине прошлого века процессов (церковных, социальных, политических, культурных). А также для более глубокого понимания и оценки современных явлений церковной жизни и для лучшего видения задач по ее дальнейшему устроению. Последнее обусловлено тем, что протопр. Виталий был человеком профетической настроенности, обладал несомненным даром видения перспектив жизни церкви и тех потенций, которые в ней есть от Бога.
1. Подготовка к церковному служению. Получение духовного образования (1929-1939)
Невозможно дать объективную оценку деятельности священнослужителя уже минувших десятилетий, не учитывая той обстановки и тех реальностей жизни, в которых происходило его духовное становление и служение. По свидетельству многих протопресвитер Виталий Боровой был человеком западной культуры. Истоки отличавшей его западной ментальности и основание позиции не жить по принципу «чего изволите?», следует искать в его юношеских годах, проведенных в Вильно и Варшаве в предвоенное десятилетие. Советским гражданином он стал лишь в 1939 г.
Будущий протопресвитер Виталий Боровой родился 18 января 1916 г. в Белоруссии в с. Нестеровка Борисовского уезда Минской губернии, ныне Докшицкий район Витебской области, в бедной белорусской крестьянской семье. Сын неграмотных родителей, Михаила и Христины (в девичестве — Королевич), он рано проявил ярко выраженную склонность к учению и блестящие способности. После окончания 7-классной народной польской школы по благословению и ходатайству местного священника Евстафия Недельского он поступил в 4-й класс Виленской Духовной семинарии.
К началу его обучения в Вильно в 1929 году, все семинарии, находившиеся на территории Польши, были реорганизованы из десятиклассных духовных учебных заведений, устроенных по типу русских духовных школ, в государственные девятиклассные семинарии — гимназии, получившие все права польских средних учебных заведений, т.е. были приравнены к польским гимназиям. Выпускникам семинарии выдавался аттестат зрелости, дававший право поступления на любой факультет любого высшего учебного заведения в Польше. Реорганизация системы образования в семинариях была нацелена на воспитание будущих священников исключительно на началах польской культуры и римско-католического конфессионализма. По воспоминаниям протопр. Виталия, в период его учебы в Виленской семинарии (1929-1936) богословские предметы еще читались по-русски, но официальным языком преподавания и даже общения студентов в быту являлся польский. По мысли польского правительства воспитание и образование священников должно было происходить в польской обстановке и на польском языке, чтобы в итоге появилось новое поколение духовенства, для которого православие, как таковое, теряло бы всякий национальный характер. Протопр. Виталий вспоминал, что, за время учебы в семинарии стал большим русским патриотом. При поступлении в Варшавский университет в графе «национальность» анкеты он написал — «русский», хотя знал о враждебном отношении польских властей ко всякому проявлению «русскости». Мотивировал он это тем, что не приемлет проводимой польским правительством политики насильственного разделения исторически единых народов — русских и белорусов. В результате Виталий Боровой не стал университетским стипендиатом, которым вполне мог бы оказаться по факту блестящего окончания семинарии. Он окончил Виленскую семинарию не просто первым учеником класса, а учеником высшей категории с аттестатом зрелости, успеваемость которого, также как в своё время профессора В.В. Болотова, была оценена над принятой тогда нумерацией. Как говорил сам протопр. Виталий, «таким первым, что за многие выпуски такого не было». При оглашении разрядного списка выпускников ректор семинарии протоиерей Николай Тучемский (1893-1963) объявил, что первой необходимо написать фамилию Борового, затем подвести черту и лишь после этого перечислять по разрядам остальных выпускников1.
Виталий Боровой стал студентом богословского факультета Варшавского университета (Studium Teologii Pravoslawnej Universytetu Warszawskego) осенью 1936 года. После закрытия духовных академий в Советской России богословский факультет Варшавского университета наряду со Свято-Сергиевским православным богословским институтом в Париже, явились теми высшими учебными заведениями Русской Церкви, которые сыграли существенную роль в деле сохранения русской богословской науки и продолжения традиции русской богословской школы. В период межвоенного двадцатилетия польские университеты обладали правами самоуправления. Однако к 1937 году эта самостоятельность была уже весьма относительной, поскольку любое кадровое решение контролировалось и должно было быть санкционировано Министерством вероисповеданий и общественного просвещения. Тем не менее, в предвоенные годы состав профессоров на богословском факультете оставался довольно сильным, в большинстве своем это были эмигранты из России. Протопресвитер Виталий вспоминал, что учился у таких известных ученых как историк, правовед и публицист М.В. Зызыкин, патролог архимандрит Григорий (Перадзе), мученически погибший в Освенциме и причисленный Грузинской православной церковью к лику святых, профессоров Александра Лотоцкого, Дмитрия Дорошенко и др. Человеком, оказавшим значительное влияние на будущего протопресвитера Виталия, был профессор университета Н.С. Арсеньев, русский философ и богослов, историк русской духовной культуры и литературовед. Он по совместительству читал лекции и в Кенигсберге (на кафедре Канта, как студенты с гордостью говорили о своем учителе). С 1927 г. Николай Сергеевич Арсеньев участвовал в экуменическом движении, подчеркивая вслед за А.С. Хомяковым, идею соборного спасения и раскрывая духовную традицию Восточной церкви. Не будучи лишенным критического отношения к отдельным христианским конфессиям, Н. Арсеньев всю свою жизнь стремился к подлинно христианскому единству. Очевидно, от своего учителя Виталий Боровой воспринял интерес к вопросам христианского единства, экуменического движения и участия русских богословов в нем, стал интересоваться проблемами богословских и экклезиологических различий между западной и восточной частями христианского мира, о чем впоследствии много писал в своих статьях и докладах.
В университете сформировались и научные предпочтения Виталия Борового. Уже в те годы он мечтал стать византологом и, как он сам говорил, «исследовать историю таким же методом как В.В. Болотов», которого считал выдающимся ученым и своим научным кумиром. Он был старостой курса, отличался открытым и независимым характером. За личное благочестие, знания и свободный, без предрассудков и страхов, пророческий дух, который в нем видели окружающие, он получил прозвище «Моисей».
Учеба в предвоенной Польше в многонациональной, межконфессиональной среде во многом предопределила церковную и гражданскую позицию Виталия Борового. По слову проф.-свящ. Георгия Кочеткова, «в начале пути, во время учебы в Виленской семинарии, потом в Варшаве, на богословском факультете, он видел, как работает, пусть не советский, но все-таки идеологический пресс националистически-католической Польши. Этим объяснялось, например, его, иногда очень резкое, отношение к иноконфессиональному давлению»2. При этом протопр. Виталий, очевидно, благодаря полученному опыту выживания в условиях католического и националистического прессинга, всегда умел находить общий язык с людьми разных конфессий, умел «ладить с властями». Впоследствии в своем церковном служении он удивительным образом умел сочетать нонконформизм в вопросах веры с готовностью к межхристианскому и церковно-общественному диалогу, отсутствием боязни разномыслия, умением находить в интересах церкви общий язык с людьми разных конфессий и вероисповеданий.
2. Церковное служение в Минске, Гомеле и Ленинграде (1941-1959)
1 сентября 1939 года началась Вторая мировая война. После прекращения занятий в университете в связи с оккупацией Польши Виталий Боровой вернулся на родину в Белоруссию, где с осени 1941 года оказался в центре всех событий, связанных с устроением церковной жизни на оккупированной немцами белорусской территории. С ноября 1941 года он служил делопроизводителем Минской духовной консистории, а в марте 1942 г. стал личным секретарем Минского митрополита Пантелеимона (Рожновского), а также находившегося в Минске Могилевского и Мстиславского архиепископа Филофея (Нарко). Религиозную жизнь в оккупированной Белоруссии историки часто называют возрождением Русской церкви. Здесь, как и на Северо-Западе России, уже в конце лета 1941 г. началось быстрое восстановление закрытых храмов, происходило налаживание богослужебной и приходской жизни. Храмы превращались в центры национального самосознания, вокруг которых объединялась значительная часть населения. Следует отметить, что трудами епархии на оккупированной территории были открыты десятки храмов, о чем протопр. Виталий всегда вспоминал с гордостью. Будучи секретарем Владыки Пантелеимона, назначенного Экзархом Белоруссии, он принимал непосредственное участие в подготовке документов, отражавших позицию белорусского священноначалия по отношению к идее автокефалии Белорусской церкви, навязываемой оккупационными властями и белорусскими коллаборационистами. Известно также, что он являлся преподавателем церковной истории на открытых в условиях оккупации богословско-пастырских курсах, послуживших в то время своего рода звеном, связующим традицию довоенного богословского образования с последующим опытом возрождения духовных семинарий в СССР послевоенного периода. Поскольку В. Боровому впоследствии предстояло сыграть одну из ключевых ролей в деле возрождения Минской духовной семинарии, то его участие в просветительской деятельности в военные годы и полученный им практический опыт в деле подготовки священнослужителей представляется имеющим важное церковное значение.
1 ноября 1944 г. в Барановичах Виталий Боровой был рукоположен и назначен настоятелем Петропавловского кафедрального собора Гомеля. Здесь раскрылся его пастырский и проповеднический дар. Считая литургическую жизнь основополагающим началом духовного развития своей паствы, ощутимо пострадавшей от атеистической пропаганды в советское время, о.Виталий важное место за богослужением отводил проповеди Евангелия. Он вспоминал, что научился проповедовать именно на своем первом приходе, взяв себе за правило проповедовать за каждым богослужением. Говорил: «Выхожу на амвон, а там — два человека в храме. Ну, я двум и проповедую». Он считал богословское и культурное невежество губительным для христианской церкви, стремился повысить активность духовно-нравственной и церковно-богослужебной жизни своих прихожан. Вопросы христианского просвещения, также как и вопрос существования общины в церковной среде, очевидно, волновали его еще с Гомеля, где он в самом начале своего священнического служения столкнулся с проблемой разобщенности, обрядоверия и крайней непросвещенности своей паствы. Он говорил: «Когда я столкнулся со своими прихожанами, то пришел в ужас»3. «Люди были неверующие, в основном, партийные»4. О.Виталий пытался активизировать участие мирян в богослужении, старался донести до людей, что церковную службу совершает священник совместно с верующими, что миряне должны принимать активное участие в богослужении, приносить свою бескровную жертву Богу. К этой теме протопр. Виталий неоднократно возвращался в своих поздних статьях и выступлениях, говоря о необходимости постепенного возвращения к норме церковной жизни: «чтобы приход стал общиной, чтобы на службы приходили сознательные люди, которые шли бы на свое богослужение И дело здесь не в том, чтобы богослужение было красивым, а в том, чтобы люди понимали, что это они служат, а не священники»5. До конца жизни он считал актуальной для церкви задачу превращения приходов в «общины, спаянные чувством ответственности друг за друга, где главное служение несут миряне»6. Впоследствии он ставил перед церковью задачу христианизации постсоветского общества, поскольку видел острую необходимость в духовном просвещении и для «тех, кто уже верит», и для молодежи, и для «интеллигенции, которая испытывает к церкви интерес и симпатию», а в итоге — для «всех, нуждающихся в серьезной миссии, религиозном образовании и научении»7. Он говорил: «Без христианского образования, без катехизации мы ничего не сделаем. Народ будет скучать в нашей церкви и постепенно уходить»8.
В 1945-1946 годах по поручению архиепископа Василия (Ратмирова) он возглавил организацию богословских курсов в Жировицком монастыре, которые впоследствии были преобразованы в Минскую духовную семинарию. Несколько лет его жизни было отдано служению в этом учебном заведении как преподавателя церковной истории, инспектора, библиотекаря и секретаря правления семинарии. В советский период богословская наука была уничтожена в России практически полностью. Поэтому многообразная организационная, педагогическая и научная деятельность о.Виталия в семинарии была посвящена прежде всего восстановлению прерванной и разрушенной в годы советских гонений традиции духовного образования в России. По свидетельству его учеников, он был одним из лучших педагогов, оказавшим «неизмеримое влияние на всю духовную жизнь семинарии, на весь ее строй, уклад, направление — на всех учащихся» (проф. МДА К.Е. Скурат)9. По воспоминаниям белорусского протоиерея Петра Латушко, «о. Виталий Боровой так умел излагать материал, что однажды после его лекций мы с Костей Скуратом решили стать монахами и отдать себя служению Церкви. Так это было для нас интересно. И по сей день у меня большая любовь к отцам, подвижникам и учителям Церкви»10. О.Виталий предельно серьезно относился к получению студентами духовного образования, его завершенности и качеству, очень ценил профессионализм, хорошо понимая значение образованных людей для Церкви. Он любил цитировать В.В. Болотова, говорившего, что самый страшный и опасный для Церкви человек — внешне благочестивый, но внутри полный лицемерия невежда, который утверждает в угоду своему невежеству: «Тако святии отцы рекоша», — а сам этих святых отцов и не читал. О. Виталий к этому добавлял: «А нам надо читать и быть им верными». Он видел главное призвание новой богословской школы не только в восстановлении и сохранении того, что было накоплено в дореволюционной церковной науке, но и в приумножении полученного наследия через восприятие новейших научных достижений. Составленные им для семинарии учебные пособия по истории древней Церкви не повторяли старых учебников, но являлись обстоятельным материалом, содержащим церковно-историческую и богословскую проблематику, с которой он, как компетентный историк и вдумчивый педагог, стремился познакомить студентов. Им был собран основной фонд семинарской библиотеки, отлично налажена канцелярская служба. В 2003 году за вклад в развитие богословской науки и воспитание целой плеяды священнослужителей и богословов Русской Православной Церкви ему был вручен диплом почетного члена Минской Духовной Академии. Таким образом, он стал третьим почетным членом МинДА после Блаженнейшего Патриарха Антиохийского и всего Востока Игнатия VI и Блаженнейшего митрополита Киевского и всея Украины Владимира.
В 1953 году о.Виталий экстерном окончил Ленинградскую духовную академию (ЛДА), возведен в сан протоиерея. В 1954 году он был назначен старшим помощником инспектора академии и преподавателем истории древней церкви. В академии он защитил диссертацию «Церковная политика Византийских императоров в связи с так называемой «Акакианской схизмой» (484-519)», которая была рекомендована особому вниманию Совета Академии как выдающееся кандидатское сочинение. За исследование «О коллекции Авеллана» (Collectio Avellana) (историческом источнике конца V — начала VI вв.) получил в ЛДА степень почетного доктора богословия. Эта работа была опубликована в первом сборнике вновь учрежденного издания Московской Патриархии «Богословские труды», а ее автор в октябре 1960 года вошел в первый состав редколлегии этого журнала. В 1962 году он был утвержден в звании профессора богословия ЛДА, а с 1972 года — Московской духовной академии (МДА) по кафедре западных исповеданий.
Период его участия в жизни самых крупных духовных учебных заведений страны ознаменован тем, что он воспитал целый ряд современных ученых и богословов. Его студенты отзывались о нем как о необычайно образованном и культурном человеке, прекрасном преподавателе, глубоко и блестяще владевшим материалом. Так, Санкт-Петербургский протоиерей Виктор Голубев назвал его «бесподобным преподавателем», на лекциях которого по истории церкви все «сидели рот разинув»11. О.Виталий хорошо знал русское религиозно-философское возрождение, Священное писание и труды святых отцов, историю Византии и историю Русской церкви и умел делать выводы из истории и богословия. Особенно стоит отметить его умение сочетать верность православной традиции с дерзновенным научным исследованием современного ученого. Он обладал способностью не оставлять за рамками своих научных трудов практически ни одной значительной проблемы в современной ему богословской науке (хотя бы на уровне работы с библиографией). Своих слушателей он учил видеть те богословские вопросы и проблемы, которые на сегодня остаются открытыми и творчески подходить к их решению. Он видел задачу духовной школы во введении учащихся в живое писание и предание церкви, чтобы они не были в ней пассивными зрителями, а становились ее активными служителями. Благодаря ему, выпускники академии проходили настоящую школу приобщения к подлинной церковной традиции и получили верную ориентацию в церковной жизни и служении.
В 1956 году к возобновившимся собеседованиям историков и богословов РПЦ и Англиканской Церкви о.Виталий Боровой подготовил доклад «Символы веры и Соборы», о котором сам свидетельствовал как о труде, написанном «очень солидно». Эта его работа была высоко оценена главой делегации Англиканской церкви архиепископом Кентерберийским Майклом Рамзеем, который от лица делегации выразил полное согласие с основными ее положениями и готовность подписаться под ними. Доклад был практически сразу напечатан в девятом номере Журнала Московской Патриархии за 1956 год. Кроме того, в ходе собеседований о.Виталий явил высокий уровень богословской образованности и включенности в контекст богословских проблем новейшего времени и тем самым обратил на себя внимание не только главы англикан, но и церковного священноначалия в лице сопредседателя на этих переговорах — митрополита Крутицкого и Коломенского Николая (Ярушевича), возглавлявшего Отдел внешних церковных сношений. Митрополит особо отметил компетентность суждений и высокую эрудицию прот.Виталия, который вскоре после этого был привлечен к дипломатической и церковно-административной работе. Однако сам о.Виталий считал себя, прежде всего, профессором и сфера образования всегда оставалась для него одной из самых горячих и центральных тем.
5 июня 1959 года прот. Виталий Боровой становится сотрудником Отдела внешних церковных сношений и с этого времени начинает принимать самое активное участие в различных диалогах с представителями разных конфессий. По свидетельству современников, прот.Виталий, как человек, представлявший нашу Церковь на международном уровне, был просто незаменим. Своим уровнем образованности, интеллигентности, уважением к собеседнику и его взглядам, он являл в то время совершенно новый и неожиданный для участников международных диалогов облик Русской Православной Церкви. «Часто встречаясь с о.Виталием, инославные христиане потом с удивлением свидетельствовали, что они ожидали увидеть кого угодно, но только не человека такого уровня компетенции и такой внутренней открытости по отношению к тем, с кем он вел диалог» (прот. М. Козлов)12. О.Виталий был церковным дипломатом самого высокого класса, играл одну из ведущих ролей в движении за примирение и единство христиан во второй половине ХХ века. До конца жизни он называл себя поборником христианского единства и все усилия по его достижению понимал не как «экклезиологический акт», а в духе Собора 1917-1918 гг. — как поиск путей к единению, для решения общехристианских вопросов и вызовов современности, справиться с которыми ни одна Церковь самостоятельно уже не в состоянии. Однако решать их, как он считал, можно и легче совместно, объединенными усилиями, если это прямо не запрещено конфессиональными различиями и вероисповедными особенностями участвующих в диалоге Церквей. О.Виталий всегда рассматривал свою международную и дипломатическую деятельность, в первую очередь, как площадку для возможно более действенной помощи тогда гонимой Русской Церкви. Он не раз испытывал гонения и угрозы со стороны властей, но оставался при этом честным и преданным церкви человеком (никогда не писал бумаг в КГБ, ни разу никого не предал).
Уже в годы самой маститой старости он продолжал поддерживать все те церковно-общественные и богословские инициативы, которые оценивал положительно и считал важными и полезными для Русской Православной Церкви. Он умел ценить вещи неформальные, но исходящие изнутри традиции и любил напоминать слова В.В. Болотова о том, что для церкви канонично все, что для нее реально и всерьез полезно. По слову проф.-свящ. Георгия Кочеткова, протопр. Виталий был, прежде всего, человеком, «верным Богу, Церкви, своему служению. Он свой путь выбрал раз и навсегда и прошел его достойно, несмотря на все перипетии и угрозы». Поэтому представляется важным и необходимым, чтобы его церковный опыт был исследован и, главное, практически воспринят сегодня в церкви, так как это является важным для возрождения полноты жизни в ней. Сам протопр. Виталий не раз говорил, что мы обязательно увидим новую жизнь христианства, потому что этому учит христианская история.
_____________________
1 Антоник Виталий, проф., протоиерей. Воспоминания // Ступени. 2001. № 2(3). С. 22.
2 Василевская А.Д. Благодарю Бога за все. Письмо протопресвитеру Виталию Боровому. М.: Преображенское содружество малых православных братств. Благовещенское братство, 2007. С. 36.
3 Боровой Виталий, протопр. Миряне и Церковь // Миряне в церкви: Материалы Международной богословской конференции (Москва, август 1995г.) М. : Свято-Филаретовская московская высшая православно-христианская школа, 1999. С. 54.
4 Там же. С. 50.
5 Боровой Виталий, протопр. Движение к христианскому единству в ХХ веке и его историческое значение // Духовные движения в Народе Божьем. История и современность: Материалы Международной научно-богословской конференции (Москва, 2-4 октября 2002 г.). М. : Свято-Филаретовский православно-христианский институт, 2003. С. 323.
6 Боровой Виталий, протопр. Миряне и Церковь // Миряне в церкви: Материалы Международной богословской конференции (Москва, август 1995г.). М. : Свято-Филаретовская московская высшая православно-христианская школа, 1999. С. 53.
7 Боровой Виталий, протопр. Миссия Русской Православной церкви: история и перспектива// Миссия церкви и современное православное миссионерство: Международная богословская конференция к 600-летию преставления свт.Стефана Пермского. М. : Свято-Филаретовская московская высшая православно-христианская школа, 1997. С. 34.
8 Боровой Виталий, протопр. Христианская школа — как она видится сегодня // Предание Церкви и предание Школы: Материалы Международной богословской конференции (Москва, 22-24 сентября 1999 г.). М.: Свято-Филаретовская московская высшая православно-христианская школа, 2002. С. 64.
9 Скурат К.Е. Минская Духовная семинария в 1940-50-е гг. Воспоминания. Режим доступа: http://churchby.info/rus/290/print/ (дата обращения: 09.02.2013).
10 Латушко Петр, прот. Большей радости для меня нет... // Ступени. 2007. № 1(25). С. 28-29.
11 Голубев Виктор, прот. Духовные школы: 65 лет возрождения. Режим доступа: http://www.spbda.ru/news/print-1386.html (дата обращения: 09.02.2013).
12 Козлов Максим, прот. В его жизни было очень немного для самого себя. Режим доступа: http://www.taday.ru/text/106899.html (дата обращения: 09.02.2013).