Место практики в подготовке катехизатора

О подготовке катехизаторов в древности известно очень мало. Скорее всего, их специально не учили. Судя по имеющимся свидетельствам, огласительные училища решали сразу две задачи: они готовили и катехуменов и катехетов¹. Как практически происходило становление будущего катехизатора можно достаточно ясно себе представить, исходя из того, что предлагают нам источники.

Так, подготовка катехизаторов, да и сама катехизация никогда не осознавалась и не осуществлялась как образовательный процесс. Это было научением² вере, молитве и христианской жизни по образу того, как учил Христос Своих учеников. В гимне Христу Климента Александрийского есть такие слова: «Воспоем вместе Христу, Царю нашему, песню Благодарения за научение жизни…»³.

Главную цель катехизации в то время можно определить как путеводительство к обретению дара новой жизни, что предполагало внутреннюю перемену в человеке, вхождение его в новую реальность через научение вере, молитве и жизни⁴. Подготовка катехизаторов заключалась во введении человека в традицию церковной катехизации, в передачу опыта жизни по вере. Это невозможно сделать только теоретически. Традиция (traditio – лат.: «передача, вручение») по определению является тем, что передается от человека к человеку через личный пример.

В настоящее время существуют два подхода к практической подготовке катехизаторов, оба видят своей целью выявление людей, способных к катехизическому служению и помощь им в обретении необходимых для этого навыков.

Практика как учебная дисциплина⁵

Самая распространенная на сегодняшний день форма подготовки катехизаторов – катехизическая практика как учебная дисциплина. Оглашение до сих пор воспринимается по большей части как одна из форм обучения, в ходе которого сообщается минимальный объем знаний о Боге и Церкви.

Элементы такой практики есть в Перервинской духовной семинарии, на курсах свт. Фаддея Тверского, в Николо-Угрешской семинарии, в ПСТГУ. При этом она носит педагогический характер или входит в состав педагогической практики. Ее характерная особенность – прикладное значение по отношению к теоретической подготовке. Например, в Николо-Угрешской семинарии катехизическая практика является частью педагогической. Наряду с экскурсиями, уроками для школьников, конкурсами, праздниками, фестивалями и т. д., студенты проводят со школьниками беседы на «культурологические, духовно-нравственные и катехизаторские темы»⁶. Перечень тем не определен и очевидно не имеет систематического и последовательного характера. Задачи практики определяются так: студенты приобретают навыки ведения полемики, осваивают аргументацию, учатся быстро находить ответы на неудобные вопросы и владеть собой. Это способствует совершенствованию коммуникативных качеств учащихся и углублению их представлений о вере, готовит к диалогу с людьми разных мировоззрений. Задачи несомненно важные, но для служения катехизатора второстепенные.

Во многих случаях практика проходит в искусственных условиях и носит фрагментарный характер. Например, на курсах свт. Фаддея Тверского она проводится как правило в форме ролевой игры, в процессе которой один студент «играет» роль катехизатора, другие – роль аудитории. Это позволяет потренироваться в ответах на вопросы, но в сугубо схоластическом ключе, так как, во-первых, вопросы чаще всего вымышленные, не жизненно важные для того, кто спрашивает, во-вторых, не формируется видение процесса катехизации в целом, поскольку студенту нужно ответить только на несколько выборочных вопросов. На всю практику отводится 32 часа⁷. Такой подход к практике самим ее организаторам представляется недостаточным: по их словам, сказывается нехватка «площадок» для проведения практики, отсутствие реальных групп оглашаемых. В лучшем случае отдельные студенты могут вживую практиковаться на своем приходе, работая педагогами в воскресных школах или приходскими консультантами (что само по себе имеет мало отношения к катехизации). Лучшей, но пока недостижимой формой руководители курсов видят присутствие слушателей при проведении катехизации другим, опытным катехизатором.

Для практики Перервинской духовной семинарии также характерна фрагментарность и схоластичность. Здесь практика разделена на две части. Первая – аудиторная: семинаристы пишут проект по ведению огласительных бесед (после экзамена по методике приходской катехизации). Экзаменаторы рассматривают их проекты и задают вопросы, оценивают, насколько студенты могут вести беседу (причем целиком ее никто не проводит за недостатком времени). Огласительные беседы разделяются по трем блокам в соответствии с категориями слушающих: родители, крестные, взрослые крещаемые. Одна из задач этой части – выявление тех, кто способен вести катехизацию. После сдачи экзамена для получения диплома студент должен пройти двухгодичную практику либо на своем приходе, либо при самой семинарии, чаще всего – опять же в распространенных на сегодня формах (приходского консультирования, нескольких бесед перед крещением, занятий в воскресной школе, организации праздников для детей и взрослых, бесед со школьниками и др.). При этом талант педагога в Перервинской семинарии ценится выше дара катехизатора. Считается, что педагог – это призвание, которое есть не у всех. Если выпускник не справляется с преподаванием, его не допускают к занятиям. В то же время для него доступны другие виды деятельности, в частности, миссионерство, катехизация, которые, таким образом, воспринимаются как нечто более простое, для чего не требуются особые дары и серьезная подготовка.

Катехизическую практику в ПСТГУ можно назвать таковой лишь условно, ибо она носит эпизодический характер, поскольку входит в состав миссионерской практики. В лучшем случае студенты проводят одну-две беседы перед крещением, чаще всего это организация праздников, встреч со школьниками или прихожанами. Практика проходит в условиях, максимально приближенных к естественным, но больший акцент делается на миссию.

Нельзя сказать, что сложившееся положение дел всех устраивает. Например, такой подход к практике как учебной дисциплине не представляется оптимальным руководству ни Перервинской семинарии, ни курсов свт. Фаддея. Главная проблема уже называлась: либо не все проходят практику, либо, все-таки получив диплом, катехизаторами быть не могут или не хотят. Кроме того, поскольку внутри общеобразовательного учебного процесса катехизическая практика носит прикладной характер по отношению к теоретической подготовке студента, она неизбежно обретает педагогические формы. Заучивание текстов, механическое их воспроизведение, отсутствие собственного навыка жизни по Евангелию и видения другого человека приводит к тому, что в живой ситуации студент не умеет дать ответ из глубины церковного и личного христианского опыта. Многие студенты, готовящиеся стать катехизаторами, к большому огорчению преподавателей практики, даже не знают как следует Священное писание (не говоря уже о жизни по слову Божьему), в лучшем случае воспринимают его как предмет для изучения. Причем такое отношение, по мнению организаторов учебного процесса, часто не зависит от качества преподавания: изучение предмета «Священное писание» может быть на высоком уровне, в то же время любви к Писанию студенту не прививать.

Кроме того, такая учебная практика не ориентирует студентов на усвоение главных принципов катехизации, поскольку от них требуется лишь составление и проведение одной-двух тематических бесед, не предполагающих видения всего процесса в целом. Тогда как подготовка катехизатора не может оставаться в рамках учебной дисциплины, а должна быть введением в живую традицию катехизации, как это было в древней церкви.

Практика как научение (введение в традицию катехизации) на примере подготовки катехизаторов в Свято-Филаретовском институте и Преображенском братстве

Одно время в учебном плане СФИ катехизическая практика значилась как учебная дисциплина (вплоть до 2003/04 уч. года), потом она была отменена: такой подход к подготовке катехизаторов себя не оправдал. Дело в том, что не все студенты были готовы вести катехизацию из-за отсутствия духовного дара, который с образованием автоматически не дается (этому мешают другие приоритеты, физическое, психическое или духовное состояние и т. д.). Основная задача при подготовке катехизаторов, помимо необходимого образования, – формирование живой среды, в которой могли бы обретаться люди, имеющие призвание помогать войти в Церковь тем, кто ищет христианской жизни. Само же выявление таких людей стало делом малых братств, взявших на себя ответственность за катехизацию.

Таким образом практика была выделена из образовательного процесса и сама стала осмысляться не как дополнение к учебному предмету; наоборот, предмет воспринимается и усваивается только благодаря практике. Подобный подход сделал возможным вхождение будущего катехизатора в живую традицию церковной катехизации. Интересен этот опыт тем, что «предполагает подготовку в качестве катехизаторов тех, кто этим будет потом реально заниматься. Также он дает хотя бы какую-то гарантию того, что катехизация впоследствии избежит двух своих главных врагов: во-первых, нецерковности и, во-вторых, занудства, которое происходит от равнодушия к людям и потери вдохновения»⁸.

Все качества или дарования, необходимые для служения катехизатора, выявляются и развиваются благодаря опыту церковной жизни. Практику можно условно подразделить на предварительную и специальную. Цель предварительной – «с одной стороны научить, а с другой – выявить, есть ли у кандидата в катехизаторы сердечное (заботливое) отношение к Церкви и к человеку, которого Господь в нее приводит. Если у кандидата в катехизаторы нет ответственности и заботы о Церкви и о человеке, то у него никогда не родится слово от сердца, без которого катехизация невозможна. А цель основной практики – научить организовывать и вести катехизацию в реальных условиях»⁹.

Предварительная практическая подготовка

Предварительная подготовка предполагает:

1. Полноценную катехизацию самих будущих катехизаторов, как это было в опыте древней церкви. Например, по свидетельству книги Деяний, Аполлос был «наставлен пути Господню, и, пламенея духом, говорил и учил об Иисусе точно, зная только крещение Иоанново… Услышав его, Прискилла и Акила приняли его и еще точнее изложили ему путь Божий» (Деян 18:25)¹⁰. Невозможно показать человеку путь, на который ты сам не был наставлен. Также опыт собственного оглашения задает определенный уровень духовной жизни, без которого невозможно стать наставником в вере для других людей. В противном случае «слепой будет водить слепого и оба упадут в яму» (Лк 6:39). Так как катехизация – это передача веры и опыта жизни по вере, то она требует наличия этого опыта у самого катехизатора. Апостол Филипп спрашивал эфиопского вельможу: «Понимаешь ли ты, что читаешь?» – а тот отвечал: «Как мне понять, если кто не наставит меня?» (Деян 8:31). В греческом тексте «наставить» передается словом «ὁδηγήσει», производным от «ὁδηγός», «поводырь, проводник».

Однако это не означает, что будущий катехизатор обязательно должен оглашаться по системе проф.-свящ. Георгия Кочеткова, принятой в Преображенском братстве. Оглашает человека всегда Бог, и Он может это сделать без всякой системы. Поэтому речь идет о том опыте целостного, последовательного, церковного и личностного научения вере, молитве и жизни, который может облегчить задачу будущему катехизатору, повысить качество его служения.

2. Ответственную церковную жизнь, которая дает катехизатору возможность обрести необходимые для служения качества и дарования. Содержание этой подготовки можно описать наставлением ап. Павла Тимофею: «…занимайся чтением, увещанием (в греческом тексте – τῇ παρακλήσει: «призыв», «проповедь», «побуждение»), учением… вникай в себя и в учение, будь постоянен в этом» (1 Тим 4:13, 16). Кроме того, будущий катехизатор должен обладать даром свидетельства о новой жизни, которую он обрел во Христе и Церкви, и иметь «доброе свидетельство от внешних» (1 Тим 3:7).

Катехизатор не может не быть миссионером. Это не значит, что он должен проповедовать «на улицах и площадях». Речь идет о духе свидетельства, который проявляется не только в непосредственной миссии «неверующим», но и в самой церковной жизни. Такой человек, постоянно «вникая в себя и в учение», всегда и везде является примером устроения своей жизни по слову Божьему, вдохновляет на это братьев и сестер через личное свидетельство, отказ от потребительства в духовной сфере, готовность жертвовать собой и своим ради Христа и Евангелия. В противном случае, став катехизатором, он рискует подпасть под прямое осуждение Христа. «Горе вам книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного, и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас» (Мф 23:15). Если катехизатор не живет духом свидетельства о Христе Воскресшем, он никого не сможет научить вере. Даже если люди сразу не разбегутся, он неизбежно «засушит» оглашение или подменит катехизацию как встречу с Богом и человеком познавательной лекцией. Опять же это не значит, что катехизатору надо собирать стадионы. Пусть через его свидетельство обратится всего один человек (как в случае проповеди ап. Павла в Ареопаге), и нужно будет оглашать одного, как это было в опыте, например, свт. Николая Японского. Но в ситуации духовной пустыни или враждебной среды это достойный плод свидетельства и достаточный для того, чтобы в людях начал разгораться огонь веры.

3. Свидетельство от «избытка сердца». Оно заключается в обретении опыта ответственного поручительства. Ап. Павел пишет Тимофею: «Итак прошу, прежде всего, совершать прошения, молитвы, ходатайства, благодарения за всех людей… Это хорошо и приятно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди были спасены и пришли к познанию истины» (1 Тим 2:1–4). Когда человек делится своей верой, радостью, любовью, свободой во Христе, рано или поздно благодаря своему свидетельству и ходатайственной молитве он становится поручителем для того, кто уверовал по его слову или по слову других людей. Поручитель играет важнейшую роль в жизни оглашаемого, в случае необходимости он даже может заменить катехизатора. По мнению П. Гаврилюка, когда институт катехизации начинает отмирать, роль поручителей возрастает настолько, что они сами становятся катехизаторами для своих поручаемых¹¹. В нормальном случае поручителю не требуется учить оглашаемого (это задача катехизатора). Он в первую очередь свидетель жизни по вере для своего поручаемого и ходатай за него пред Богом. Через опыт поручительства человек научается верности и постоянству, жертвенной любви и дружбе, без чего невозможно подлинное общение с Богом и человеком, ходатайство за него перед Христом. Перефразируя слова Д. Бонхеффера: такой человек больше говорит со Христом о человеке, чем с человеком о Христе¹².

Поручителю предстоит силой своей веры возгревать веру оглашаемого, разделить с ним «ад» его жизни, до конца пройти с ним рука об руку предлежащий путь, беря на себя, когда это необходимо, груз его страхов, сомнений, проблем. На этой ступени человек научается настоящей заботе о другом. Это не значит, что нужно все делать за оглашаемого, везде стремиться «подстелить соломки», но в первую очередь вдохновлять словом, а иногда и делом, помогать преодолевать нарастающее напряжение между его новой и старой жизнью, между «новым» и «ветхим» человеком в нем. Поэтому, как уже говорилось, важен опыт собственного оглашения и для катехизатора, ведь тому, кто не прошел через характерные для огласительного периода испытания, трудно помочь оглашаемому преодолевать их. Но подобно Христу, он, будучи искушен, сможет и искушаемым помочь (Евр 2:18).

4. Непосредственную помощь на оглашении. Тот, кто обрел навык ответственного поручительства, преуспел в помощи оглашаемым на их пути к Богу и в Церковь, может стать помощником катехизатора. Согласно опыту Преображенского братства лучшие помощники на оглашении – те, кто одновременно являются и поручителями. Для помощника важно кроме опыта личного поручительства обрести опыт организации встреч, собирания людей, заботы не только о «своих», но обо всех, кого собрал Господь в данную огласительную группу. Когда участие в оглашении не сочетается с опытом реального поручительства (а превращается лишь в техническую помощь), оно негативно отражается не только на группе и качестве ее катехизации, но и на самом помощнике. Если же он берет ответственность перед Богом и Церковью за конкретного оглашаемого, катехизация раскрывается перед ним как живой, личностный, глубинный процесс со строгой духовной логикой, этапами духовного созревания человека и определенными законами. Благодаря этому происходит постепенное вхождение в традицию оглашения, становится возможным ее осмысление (к этому времени в нормальном случае помощник уже должен получить высшее богословское образование, или как минимум начать обучение в институте и прослушать курс лекций по катехетике). Для такого помощника история спасения человечества раскрывается в истории спасения каждого конкретного человека.

Через видение того, как Христос ведет поручаемого «путем жизни», помощник может обрести необходимый для катехизатора дар воспитателя, наставника по образу Христа. Климент Александрийский писал:

«…Область Педагога – практика, а не теория; не обучение, а нравственное улучшение – вот Его цель, жизнь мудреца, а не ученого Он хочет начертать перед нами. Отчасти Логос является, конечно, и учителем, но это не главная при сем Его цель… Педагог укрепляет душу кроткими законами как смягчающими лекарствами и подготавливает больных к полному выздоровлению для истины. …Только уже позднее требуется учитель, который мог бы душу ввести в чистый гнозис, с принятием которого она в состоянии была бы проникнуть и в тайны христианского учения. Поскольку теперь Логос, будучи всесторонним другом людей и постепенно приводя их к спасению, стремится давать нам воспитание вполне совершенное, то поступает Он прекрасно и весьма хозяйственно; сначала Он состоит Увещателем, потом – Педагогом и, наконец, – Учителем»¹³.

Это выражается, например, в том, что помощник обретает способность видеть за внешней стороной вопроса скрытый смысл – что на самом деле побуждает человека задать такой вопрос (в том числе проблемы, страхи и т. д.). Без этого даже правильный, безупречный по своему содержанию ответ не достигнет цели – не подвигнет человека к изменению своей жизни. Кроме того, в отличие от катехизатора, который обычно сохраняет определенную дистанцию с оглашаемыми, помощник может установить с ними более доверительные отношения и помочь катехизатору лучше понять, что происходит в группе или с кем-то из оглашаемых. В задачу помощника входит также при необходимости разъяснение того, что вызывает недоумение или раздражение. Он может смягчить ситуацию, помочь преодолеть возникшие в группе искушения и т. д. Этот опыт пригодится будущему катехизатору в его самостоятельном служении. Помощник учится также соработничеству, вхождению в труд катехизатора, послушанию Богу через послушание человеку.

Есть еще внешняя сторона. Процесс катехизации должен быть так выстроен, чтобы ни в чем не было препятствия таинству слова. Катехизатор следит и за организационной стороной встречи (душно-холодно, чтобы никто не сидел за спиной и т. д.), учит этому помощников. Таким образом помощник содействует катехизатору в организации встреч, решении технических вопросов.

Принципиально важно не оставлять усилий по свидетельству и собиранию со Христом не только в сфере катехизации, но и в остальных областях церковной жизни.

По свидетельству ведущих катехизаторов Преображенского братства, опыт помощи на оглашении в свое время сыграл огромную роль в их становлении как катехизаторов и раскрытии связанных с этим личных даров.

Основная практика

Уже говорилось, что основная практика должна иметь форму стажировки и быть воспитанием «у ног учителя», как это было в древней церкви, когда это предполагало совместную жизнь дидаскала (или пророка) и учеников. Еще из Ветхого завета мы имеем свидетельство, что Елисей в годы своего ученичества всюду следовал за пророком Илией (ср.: 4 Цар 2 слл.). Ап. Павел сидел «у ног Гамалиила» (Деян 22:3), ученики разделяли жизнь Христа в годы Его служения. Евангелист Лука долгое время был при ап. Павле, наблюдая, как тот проповедовал и наставлял новообращенных, вникая в суть катехизации, плодом чего явилось его Евангелие, признаваемое учеными катехизическим текстом наряду с Евангелиями от Марка и Матфея.

При этом принципиально важно обретение подлинного братолюбия между учителем (катехизатором) и учеником (стажером), как сказано в послании ап. Варнавы: «Всякого, говорящего тебе Слово Господне, люби как зеницу ока: вспоминай о нем днем и ночью. Старайся каждый день видеться со святыми для беседы; ходи к ним для утешения их, заботясь о том, чтоб словом своим спасти душу» (Варн. 19).

Принципиально важен сам образ учителя, понимание, как и почему он поступает в тех или иных случаях, так же как и возможность задавать ему вопросы. В опыте такого совместного проживания с катехизатором ученик обретал навык проповедования. Есть свидетельство свт. Григория Чудотворца о том, что обучение в школе Оригена не ограничивалось лекционным временем. Ориген часто в личной беседе отвечал на вопросы учеников¹⁴ (как отмечалось выше, лично у Оригена обучались те, кто уже прошел катехизацию).

Путь научения через пример считался наилучшим и в более позднее время. Так, блж. Августин пишет дьякону, решившему заниматься катехизацией: «…если тебе что-то у нас нравится и ты хочешь наших замечаний на твою проповедь, то ты лучше усвоишь все, видя за этим делом и слушая меня, а не читая написанное мною под диктовку»¹⁵.

Детали этого процесса осваиваются на стажировке при ведении огласительной группы совместно с опытным катехизатором. В таком случае стажировка осмысляется как опыт общего делания, работы в команде. Важно, чтобы помощник научился полноценно проявлять себя в границах своей ответственности. Это одно из условий возрастания христианина в служении Богу и Церкви. О таком человеке говорит Спаситель: «Добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю» (Мф 25:21).

Ко времени стажировки кандидат в катехизаторы уже должен получить духовное образование (в нормальном случае, высшее богословское).

Стажировка в том или ином виде возможна и на этапе предварительной подготовки. Она включает научение помощника инициативе и послушанию, критическому отношению к встрече (стажер учится помогать катехизатору отслеживать плюсы и минусы встречи, ошибки, предлагать пути их исправления).

К стажировке может быть допущен тот помощник, у которого помимо даров свидетельства, ходатайства, наставничества есть начатки дара слова и учительства¹⁶.

Этот дар проявляется не только на оглашении. Как было сказано в докладе Д. М. Гзгзяна, дар катехизатора и дар учителя по сути являются одним и тем же даром. Дидаскал, по определению протопресвитер Н. Афанасьева, – вдохновенный учитель, обладающий харизмой гнозиса. Катехизатор в древней церкви нес на себе заботу не только об оглашаемых, но и о собрании верных, учил церковь. Дар учительства сродни дару пророчества:

«Учительство было особым служением, но учительская харизма чаще, чем какая-либо другая, соединялась с другими служениями. В известной мере она входила в пророческое служение. Она… соединялась со служением предстоятельства. Больше того, в той или иной мере учительская харизма принадлежала всем или почти всем членам церкви, так как каждый должен поучать другого»¹⁷.

Это одно из важнейших отличий служения катехизатора от работы преподавателя в школьном смысле слова. Учительство сродни пророчеству, ему нельзя обучиться, просто овладев определенными знаниями, умениями и навыками. Архиепископ Михаил (Мудьюгин) писал:

«Педагогическая метода проста, этим ремеслом может овладеть без особого труда практически любой человек. Ремесло дидактического посредника не требует творчества и, следовательно, не предполагает личности. Учительство – явление совершенно иного рода, научить ему невозможно, это явление таинственное, как всякое имеющее отношение к творчеству. Быть в пространстве такой личности – особый труд, требующий все возрастающих духовных усилий; это принципиально иная, относительно школьной, аудитория, и процесс в ней не школьный, а творческий»¹⁸.

В отличие от школьного преподавания учительство носит церковный характер, оно всегда предполагает не просто трансляцию знаний от учителя ученикам, но и открытие чего-то нового самим учителем, возможность некоего нового откровения, нового звучания слова Христа, обращенного к конкретному церковному собранию. Климент Александрийский пишет: «…для нас только тот является гностиком, который бодрствует над изучением Св. писания, сохраняя неповрежденным апостольское и церковное учение»¹⁹.

Поэтому настоящая катехизическая проповедь всегда свежа и назидательна и в каком-то смысле неожиданна для самого катехизатора. Через это переживание новизны он получает внутреннее свидетельство о качестве своего служения, что побуждает его искать новые ответы на старые вопросы, совершая свой путь за Христом.

Хотелось бы еще раз отметить, что основную роль в практической подготовке катехизаторов Преображенского братства играет церковная жизнь. Это не только и не столько личное и храмовое благочестие, сколько жизнь в конкретном церковном собрании – общине и братстве. Живая церковная среда помогает человеку меняться, обретать качества, необходимые для служения. Катехизатора невозможно вырастить в аудитории или кабинете. Практика является основой его подготовки и первична по отношению к его образованию. Она не поможет стать катехизатором человеку, заведомо не имеющему соответствующего дара, но призвана способствовать выявлению и развитию этого дара.

Опыт поручительства – главный стержень в такой подготовке. Без него невозможно полноценное служение катехизатора. Этот опыт также помогает компенсировать недостатки собственного оглашения будущего катехизатора. Это дает основания предполагать, что каждый верный член церкви, который по тем или иным причинам не прошел полной катехизации, может наверстать упущенное через опыт ответственного поручительства и открыть для себя путь к служению катехизатора.

В заключение хотелось бы привести мнение архиепископа Михаила (Грибановского), который видит обновление церковной жизни в предоставлении свободы действия Духу Святому. Его слова проясняют основную цель практической подготовки катехизаторов:

«Она [Россия] должна создать у себя образование, воспитание и формы жизни в строго вселенском церковном духе, во всей высоте и широте христианских идеалов; она должна возделывать из себя почву, где благодать Святого Духа нашла бы все удобства, чтобы произрастить роскошный цвет Христовой жизни, свободу святого вдохновения во Христе… Только после такой школы возможно существование новозаветного народа Божьего»²⁰.