Трудности перевода
15-18 сентября в Киеве прошли XIII Международные Успенские чтения «Предание и перевод». В конференции принял участие преподаватель и руководитель издательства Свято-Филаретовского института Кирилл Мозгов.
Чтения проходили в Киево-Печерской лавре и Институте религиозных наук им. св. Фомы Аквинского. С приветственным словом к участникам обратился митрополит Киевский и всея Украины Владимир.
Непростой судьбе украинского перевода Евангелия был посвящен доклад ректора Киевских духовных школ, управляющего делами Украинской православной церкви митрополита Бориспольского Антония. Этот перевод, в основе своей подготовленный еще в середине XIX века, был опубликован лишь в 1906 году и недавно переиздан в богослужебном варианте с указанием литургических чтений.
Адальберто Майнарди (Бозе, Италия) посвятил свое выступление переводческой традиции Паисия Величковского, сопоставив его подход с практикой перевода, существовавшей в то время на Западе. Интересно замечание брата Адальберто, что перевод не только не умаляет, но раскрывает и обогащает значение текста, способствуя оживлению предания.
Проблему традиции и традиционализма, сопровождающую переводы церковных текстов на протяжении всей истории, затронул в своем докладе архимандрит Кирилл (Говорун), проректор Общецерковной аспирантуры и докторантуры свв. Кирилла и Мефодия. Он указал на то, что традиционализм как определенный взгляд на традицию часто не сохраняет, а душит ее в своих объятиях.
Академик Европейской академии профессор Жорж Нива (Швейцария) в своем докладе «Переводить непереводимое» говорил о бытийственности языка, процитировав при этом поэта Николая Клюева: «Мы любим только то, чему названья нет».
Так сложилось, что сегодня разговор о переводах, как правило, сводится к обсуждению проблем языка Писания и святоотеческого наследия, почти не касаясь не менее острой ситуации с языком богослужения, обсуждаемой преимущественно в кулуарах. И в этот раз много говорилось о необходимости нового языка богословия, но на вопрос, что это за язык и как его искать, ответить оказалось трудно.
Разговор о сохранении традиции при переводе на другой язык при последовательном церковном размышлении неизбежно выводит на вопрос передачи Предания – того, что старец Силуан Афонский называл непрерывающимся действием Духа Святого в Церкви, служением Духа, «написанным не чернилами, но Духом Бога живого… на плотяных скрижалях сердца». Возможно ли столь же трепетное отношение, как существует к букве Писания, к тому опыту жизни, который стоит за библейскими и литургическими текстами и которым они были вдохновлены?
